Виктор Боярский - Сотворение Элсмира

Такако убежала, а я быстренько оделся. Уилл сонно пробормотал из мешка: «Посмотри, что там происходит». Когда я вышел, торошение уже прекратилось, свежая гряда остановилась от нас метрах в пятнадцати. Она была небольшой высоты, примерно метр-полтора, на том месте, где мы пересекали трещину, позавчера еще небольшую. Там уже образовалась новая гряда торосов, которая, правда, остановилась. Я увидел, что это молодой взломанный лед, и понял, что он из трещины, – просто два поля сомкнулись и вытеснили на поверхность молодой лед недавно застывшего разводья. Я осмотрел все вокруг – все вроде было спокойно. Поэтому мы решили продолжить наш сон.

Утром сегодня ветерок поддувал по-прежнему, солнышко. Когда я выскочил из палатки, увидел прямо за нами, в 15 метрах, 20-метровое парящее разводье. Вода открытая, течет в обе стороны от того участка, где мы пересекли трещину. Там, вестимо, уже никакого мостика нет, только вода. Зрелище достаточно интересное, и хорошо, что мы на этой стороне. Надеюсь, впереди не будет таких больших разводий. Очевидно, дрейф был довольно сильный. В 7 часов посмотрим, какая у нас позиция.

Девушки, между прочим, нисколько не испугались. Сказали, что они все видели и вчера даже засняли торошение. Они спросили: «Вы еще на нашей стороне?». Я ответил: «Да, мы на вашей стороне».

В следующий раз будем ставить палатки, на всякий случай, подальше от трещины, чтобы было спокойнее; хотя лед толстый, но где-то южнее нас все-таки происходит его движение.

Сейчас будем завтракать и пойдем дальше. Погода благоприятствует: примерно градусов 20 мороза, южный ветерок скоростью метра 4 в секунду дует нам в спину – все это нас радует.

21 час 35 минут. Мы сегодня далеко продвинулись вперед – до 87° 09,8' с. ш. и 106°33′ в. д., почти добравшись до 10-й минуты широты. Остановились-то на 4-й. Можно себе представить: 6 минут проехали! А 6 минут, между прочим, это 10 километров и в нужном нам северо-восточном направлении. Вот что значит выбрать правильно место для лагеря!

Сегодня день был чрезвычайно интересный и насыщенный как печальными событиями, так и более-менее обнадеживающими. После того как мы распрощались с нашей огромной полыньей и бодро тронулись в путь, движение действительно ускорилось. Собаки после отдыха шли за мной довольно уверенно, хотя и с небольшим отставанием. Останавливаться практически не приходилось. В первой половине дня нам с Мартином только дважды пришлось пускать в ход наши кирки – наладили две переправы. К обеду мы прошли ни много, ни мало, а целых 11 миль. И были все шансы выйти на рекордный результат, но не тут-то было. Арктика показала, что рассчитывать и планировать в ней надо очень осторожно. Сразу же после обеда мы наткнулись на зону торошения, причем мощного и беспорядочного. Глыбы толстого льда лежали настолько хаотично, что наметить глазом проход мне не удалось. Верный своей практике, я пошел в обход, шел, забирая к востоку, но нигде маломальской возможности пробиться на мой любимый север не было. Обнаружив небольшой проход, я в него протискивался, но тут же сталкивался с большим количеством воды и молодого, только установившегося льда. В одном месте пришлось даже переходить замерзшую полынью длиной метров 30, с водой подозрительного коричневого цвета. Я сначала прощупал ее целиком, пикой, потом ребят пригласил. Все, слава богу, проехали. И так было несколько раз. Преодоление этих комбинаций из довольно обширных полян молодого льда, воды и нагромождения торосов делало наше путешествие не только приятным, но и во всех смыслах очень хорошим.

Да, забыл я про печальное рассказать. Пока мы завтракали, вернее, во время ланча, наши собаки внезапно взыграли и возникла потасовка. В принципе, дело обычное, особенно если день из простых и собаки не очень устали. Сейчас увидели, что Кэньон придавил Баллсера и вцепился ему в глотку. Поначалу было непонятно, как Кэньон вообще осмелился напасть на заметно превосходившего его по весу и габаритам Баллсера, но увидели, что у последнего приступ эпилепсии. Когда с ним это порой случается, он становится совершенно беспомощным, и собаки сразу стараются его убить. Поэтому мы быстренько подскочили и отняли огромного Баллсера, отвели его в сторонку, а он слюной брызжет, весь трясется и совершенно невменяемый. Мы тут же вылили в кастрюлю воду из термоса, в котором девушки оттаивают свои образцы, и дали ему напиться. Он жадно все выпил, потом мы походили с ним немного и заменили тугую цепь на свободный ошейник. Он ничего, отошел. Неприятно, конечно, было видеть такую огромную собаку в столь беспомощном состоянии.

В течение дня я больше не возвращался к упряжкам, шел все время впереди, отыскивал путь. Потом даже лыжи снял. Уже часа в четыре – полпятого в одном месте мы пришли вообще в какой-то тупик, выглядевший поначалу совершенно безнадежным. Справа и слева – вода, посредине – огромная стена торосов. Пришлось мне влезть на самую высокую точку, которую нашел, и я с трудом присмотрел единственный подходящий вариант, однако требующий значительной работы кирками. Сошел вниз, отдал лыжи Мартину и пошел вперед, подчищая киркой едва заметный коридор. В конце концов вышли на огромную гряду глыб, которую колоть достаточно трудно. Тем не менее пришлось поколоть и здесь. И вот через эту стену мы перебрались на небольшое поле многолетнего льда, окруженное внушительными торосами, а с южной его стороны проходила трещина. Сейчас мы на нем и находимся.

Потеплело. Не знаю, сколько сейчас градусов, но тепло чувствуется. Я уже наметил путь для завтрашнего отступления. Вроде бы есть возможность завтра часа через два выйти на более-менее нормальный лед.

Координаты сегодня: 87°26′ с. ш. и 108°06′ в. д., то есть на 2 градуса к востоку сместились.

Баллсер, похоже, не совсем оклемался после приступа эпилепсии и, когда мы остановились, все еще находился в прострации и даже не притронулся к еде, а только ходил, ходил, ходил. Я с ним недолго погулял, держа за поводок, и он поуспокоился. Мы ходили кругами вдали от других собак, а потом я подвел его к еде, и он стал есть.

Я даже отдал ему порцию Винсона, который не заслуживает своего пайка, потому что забрался на сани, нахально там спит и едет уже второй день. Джулия дала мне лекарство: пять таблеток кальция, и я засунул их Баллсеру в пасть. Он добродушно и доверчиво проглотил их и сейчас спит, бедняга. Надеюсь, завтра ему будет получше.

Радиосвязь не принесла никаких новостей. Как всегда, Юджин экономит наши батареи.