Михаил Сычев - 7 дней под солнцем. Заметки наивного путешественника

Мой голос сорван, но я по-прежнему кричу. Та, что сидит ко мне спиной, не боится окутывающих ее волн, она словно стихия. Все как будто застыло в воздухе, как будто этот миг заперт в клетку, легкие клавиши рояля играют где-то здесь. Вокруг меня пески воспоминаний, фотографий и архивы поступков. Светловолосая девушка опустила голову, взгляд направлен под ноги, чтобы мои пески не засоряли ее глаза. Она перестала кричать, она сдалась, выбрав другой путь. Этот пойманный миг кажется вечностью, я чувствую, что темноволосая девушка должна ко мне повернуться, я ощущаю движение ее спины. Мои пески падают под мои ноги, рассыпаясь на части. Но я замечаю, как в ее руке заканчивается песок. Еще немного, и я увижу ее лицо. Я чувствую нарастающий гул, он настолько силен, что земля дрожит под ногами. Очередное ослепительное сияние, самое яркое из всех виденных мною. Дрожащий гул срывается в волну и накрывает нас, все вокруг, забирая все с собой. Волна, как время уносит все в вечность… Я просыпаюсь от резкого поворота, мы по-прежнему едем обратно в Римини. Мои мысли кометы, мои фантазии – искаженная реальность, мои сны – мои ошибки…

Мы подъезжаем к Римини, вот оно знакомое чертово колесо. Солнце опять превратилось в ярко-красный грейпфрут и застилает все побережье. Нас всех радостных и довольных отвозят по отелям. Впечатления не стоят никаких денег, и это правильная мысль. Подъезжаем к остановке №27. Благодарим Дашу и Паскуале, дав ему на чай несколько евро монет. В Италии чаевые водителю полагаются в обязательном порядке. У нас осталось несколько часов поесть, прогуляться, привести себя в человеческий вид и лечь спать.

В отеле нас радостно принимает Сергей, спросив о поездке во Флоренцию. Все написано на наших лицах. Скинув вещи, умывшись, мы по-прежнему пошли в Roxy Bar, изумляться аппетитностью итальянской кухни. Разговор не был многословным из-за усталости, и все сводилось к обсуждению заказанного. В этот раз покушали на тридцать пять евро. Неплохо для того, что восполнить утраченную энергию.

Поев, мы пошли на берег моря. Вечернее время, на берегу никого, лишь только ветер охлаждает наш пыл, расправляя перед нами крылья свободы, и где-то далеко-далеко лежит наша страна – такая же необъятная, как это море, от которой ты устал, но все-таки думаешь о ней. Мы сидим на лежаках и смотрим вдаль. Наверное, каждый думает о своем, и в этот день, набитый впечатлениями, на философствование нас не пробивает, хотя все это копится и в скором времени выльется, как вскипевшее молоко.

Спустя час мы возвращаемся в отель. Можно сказать, что мы плетемся, все-таки хочется раскинуться на диване в нашем тесном номере и заснуть. Но перед этим мы совершаем заход в небольшой супермаркет, чтобы приобрести все необходимое на завтрашний поход. Батоны, колбасные и сырные нарезки, газировка – все это скрасит наш голод. Вроде и купили совсем чуть-чуть, но двадцать евро как небывало…

Наконец-то, мы в номере. Каждый ждет своей очереди, чтобы почиститься и отойти ко сну. Вот и моя очередь пришла, еле влезаю в душевую кабинку. Какая же она неудобная! Выхожу из душевой, ребята уже на краю сна, гашу свет, завожу будильник, смотрю на часы – у нас уже два ночи, здесь только полночь. День прошел убийственно хорошо, завтра выезд в Милан в 5-40. Закрываю глаза, а точнее сказать вырубаюсь. Сон темным густым покрывалом застилает меня. Увидимся завтра! Как же чертовски хорошо…

Глава 3. День Третий. Темные сны и образы. Поствпечатления усиливаются. Милан – Римини

Сначала едва заметно, потом все более четко формируясь в овал, на кончике крана образовалась капля воды. Она висит, болтаясь в раздумье. Падать или нет в бездну под ней. И все мысли сосредоточены на одном желании – скорей бы испариться и не долететь до дна и не разлететься на еще более мелкие капельки. Оставаться цельной, обратиться в единый дух, который не видно и не слышно. И вот она срывается. Летит, растягивая свою овальную форму в более продолговатую, летит бесшумно, так, что никто не услышит, никто не вспомнит и не обратит своего драгоценного внимания. И вот в единый момент она больно разбивается об акриловое дно, как и все остальные капли до этого, и ее уже не отличишь от всех. Теперь это все вода.

Мой расширенный зрачок фиксирует эти колебания. Мы – вода, также толкаем друг друга вперед и наспех, также бесшумны в большинстве своих случаев и незаметны, и чем выше расстояние до дна, тем быстрее мы падаем, и тем быстрее нас забывают, и, упав, нас уже никто не различит, разве, что по надписям имен и фамилий.

Я мотаю головой, прогоняя темные мысли. И с чего это на отдыхе им быть. Мне кажется нечем дышать, и эта пустая комната наполняется паром – испарение от миллиона упавших и разбившихся капель. Провожу рукой по своему горлу. Дышать действительно трудно. Я пытаюсь различить очертания предметов, находящихся в комнате, но не могу сконцентрироваться от набежавшего пара. Чувствую, как из меня испаряется вода, выступающая в виде пота, отпечатываясь солью на моем лбу и глазах.

Жмурясь, я иду на ощупь и упираюсь в окно, выходящее на улицу. Оно просто огромное, но что я вижу снаружи очень непонятно. Пар застилает мне обозрение, я пытаюсь руками расчистить себе место для осмотра, но стекло тут же запотевает. Я только чувствую, как снаружи пытается сквозь пар пробиться солнце. Где-то начинает звонить мобильник, и это звонит она, ведь только эта мелодия играет на ее вызове. Она уже несколько месяцев не звонила первой. Я чувствую, что это очередной сумрачный шанс, но я определенно не могу найти телефон. Шарюсь руками, как паралитик. Ничего здесь нет, мои уши закладывает, но мелодия по-прежнему слышна. Я нервно начинаю улыбаться сквозь зубы, даже, скорее всего, я скалюсь. Как же часто судьба дает нам шансы, но что-то мешает нам ими воспользоваться. Я не чувствую истерики, но мое положение мне неприятно. Еще одна капля упала и испарилась. Они все проникают в меня, голова кружится все сильнее, безысходность глубже врезается во все рецепторы моего обоняния. Я решаю обойти комнату по периметру и, сделав это, понимаю, что комната вся стеклянная. Она похожа на ловушку, в которой морально тяжело – будто твоя душа заперта в клетку, и спастись ты можешь только испарившись. Ну, где же ты – мой сильный дух?

Левый глаз начинает нервно дергаться. Это удушье начинает медленно доставать и изводить меня. Я ощущаю, как будто кто-то пальцами с другой стороны комнаты начинает скрести по стеклу. Судорожно иду на звук, пытаясь собрать все оставшиеся силы. Хочется кричать, но в горле пересохло от жары. Я иду до тех пор, пока не утыкаюсь носом в стекло, где снаружи были написаны всего лишь два слова, прочитав которые, я застыл пораженный. Я почувствовал себя каплей, очень быстро приближающейся к бездне, я вот-вот разобьюсь. На стекле было написано: «Никогда не забывай!»