Анастасия Ладанаускене - Сюрприз. История Сони и Марка

Всем гордо несущим знамя семейной жизни

Миссис Гордейл смотрела на билеты как на ядовитых змей.

– Куда мы едем?

– В Таиланд. На остров Пхукет.

Соня поправила фартук, обнимающий пышную фигуру, и шумно выдохнула. А потом взяла супруга за руку и подвела к стене, усеянной фотографиями.

– Где-то здесь есть Таиланд? Ты видишь? А, Марк?

Мистер Гордейл с высоты своего роста обречённо посмотрел на снимки с отрезами ткани, палаткой на двоих, тостером, фонариком в форме керосиновой лампы, белой широкополой шляпой и видами… Венеции и Египта.

Уходить от ответа было не в натуре лучшего сапожника Хай-стрит, поэтому он пригладил пшеничные усы и сказал:

– Нет.

– Вот и я не вижу.

Для-я-ям. На кухне сработал таймер.

– Дорогая…

– Если я тебе действительно дорога, ты вернёшься в агентство и купишь тур в Египет, как мы планировали.

Мистер Гордейл шагал по хрупкому льду в скользких сланцах.

– Но это путешествие гораздо выгоднее: две недели вместо одной, стоит меньше, да ещё с программой. И на твою шляпу осталось, – Марк кивнул на фото и застучал словами: – В тур включено несколько экскурсий и проживание в настоящем бунгало с видом на море и трёхразовым питанием. Поверь, ты не пожалеешь.

– Уже жалею. Я замужем за человеком, который ни во что не ставит мои желания.

Запахло жареным.

– Ты представь: ежедневный массаж, свежие фрукты, тёплое море, пляж с белым песком, шезлонги, шикарные виды, фотосессии… А в этой шляпе ты будешь самой красивой на острове.

Мистер Гордейл медленно скользил к цели.

– Прекрасно! То есть ты считаешь, что за 25 лет нашей совместной жизни я не заслужила поездку туда, куда хочу?

– Заслужила, дорогая. Конечно, заслужила.

– Тогда ты сейчас пойдёшь и обменяешь это на тур в Египет! – Соня упёрла руки в бока.

– Боюсь, это невозможно.

– Что?

Марк ощутил, как по льду пошла трещина и обжигающе холодная вода омыла пальцы ног.

– Я купил горящий тур. Его нельзя обменять, – а теперь самое страшное: – Вылет завтра. В шесть утра.

Из кухни повалил дым.

Тур и в самом деле получился горящим.

Однако пожар продлился недолго. Остаток дня после взрыва негодования прошёл в холодном и голодном молчании.

Коробка не влезала в отсек над сидениями. Не хватало какой-то пары дюймов. Сдавать в багаж только что купленную шляпу миссис Гордейл наотрез отказалась.

Драгоценную ношу следовало располагать строго горизонтально, но под креслами она тоже не помещалась.

– Вам помочь? – лицо подошедшей стюардессы светилось услужливостью.

– Дорогая, а если подвернуть шляпу и немного примять коробку?

– Ты хочешь окончательно всё испортить? Ты уже подвернул моё желание, теперь собираешься примять шляпу?

Мистер Гордейл замолчал и продолжил вращать картонку.

Стюардесса смотрела на безуспешные попытки Марка впихнуть невпихуемое, но его продолжительные усилия никак не влияли на размеры коробки. Она была тверда и непоколебима, прямо как хозяйка.

– Давайте я поставлю её в наш отсек? Вертикально она займёт совсем немного места.

– Ни в коем случае. Моя шляпа помнётся.

– Тогда на свободные кресла в бизнес-классе. Сожалею, но во время полёта такие объёмные предметы в руках пассажиров запрещены.

Ситуация была патовая. Расставаться с коробкой миссис Гордейл категорически не хотела.

– Дорогая, может, я подержу шляпу? А коробку отдадим стюардессе?

– Весь перелёт?

– Да, буду беречь как ребёнка. Ни одна ниточка не упадёт с её полей.

Раздался сигнал. Командир корабля представился и начал приветственную речь:

– Дамы и господа, добро пожаловать на борт рейса…

– Миссис, решайте скорее, – поторопила стюардесса. – Мы взлетаем с минуты на минуту. Вы задерживаете инструктаж.

Соня посмотрела на коробку, потом на супруга.

– Ну ладно.

Чудо-шляпа была извлечена на свет божий и бережно расположена на мужских коленях. Расстояния между креслами едва-едва хватило.

Мистер Гордейл, сидевший возле прохода, приготовился жизнью защищать почти невесомое сокровище жены.

***

Шёл третий час полёта. Супруга уже дважды перелистала все журналы и теперь любовалась облаками, подсвеченными солнцем.

Стюардессы готовились подавать еду.

Люди в салоне оживились. Марк тоже.

Завтрака из бутербродов и наскоро запаренной овсянки было очень мало. И, когда тележки проехали мимо, его живот решил напомнить о себе. Жена покосилась на источник звука, но тут же отвела взгляд и полезла в сумку.

Начали кормить. Первые пассажиры уже получили напитки и блюда, а мистер Гордейл всё пытался опустить откидной столик. К сожалению, он и шляпа оказались абсолютно несовместимы.

Соня, протиравшая свой столик влажными салфетками, смотрела на эти потуги холодно и без слов – панихида по нарушенным планам ещё не завершилась. Просить её о помощи сейчас было бы убийственной ошибкой.

В конце концов из двух зол – остаться без обеда или без жены – Марк выбрал первое. Обеды в его жизни ещё будут, а вот такую жену, как Соня, больше не найти.

Единственное, нужно попросить воды, чтобы не скончаться от жажды. Это бы расстроило его планы. На что живот ещё раз решил намекнуть, но теперь гораздо громче – водою сыт не будешь.

Марк произнёс одними губами:

– Молчи. Это наше наказание.

– Что желаете, миссис? Чай, кофе?

– Кофе.

– А вам?

– Бутылку воды, пожалуйста. Еды не нужно.

Мистер Гордейл пригладил поля шляпы.

Пока одна стюардесса наливала кофе, вторая достала из нижнего лотка воду и подала Марку.

– Благодарю, – он пристроил бутылку в кармашке спинки.

В это время стюардесса протянула напиток Соне. Самолёт тряхнуло, и Марк чудом успел откинуть шляпу на колени жены. Но выплеснувшуюся жидкость так не отбросить – содержимое пластикового стаканчика ухнуло вниз. Полностью.

– ***!

– Простите! Мистер, простите, – молоденькая стюардесса пыталась сунуть ему пачку салфеток.

– Вы сбрендили?! Несите лёд! И обезболивающее. Скорей! – Соня всегда умела в считанные мгновения взять ситуацию в свои руки. Девушка постарше побежала на кухню. – У вас есть что-то от ожогов?

– Сейчас, я сейчас посмотрю, – вторая стюардесса, как газель на своих шпильках, поскакала за шторку.

– Чёрт побери эти правила провоза багажа. У меня такая хорошая мазь. И не промыть – местные туалеты рассчитаны на лилипутов. Очень больно? Марк, ну что ты молчишь?

Жена впервые за эти сутки посмотрела на него с теплом. Если так, жертва стоила того. Марк закусил губу. Но как же больно.

Вид на море действительно был. Оно серело в миле от них за сетью проводов.