Дарья Архипова - DREAM

– Мам, ну мы в автобусе. Сейчас уже поедем. У меня все хорошо, – эта последняя фраза была уже коронной. Я повторяла ее в трубку уже неоднократно, с того момента, как последний раз видела ее – первого мая. – Как приедем в Москву, я позвоню, или напишу.

– Хорошо, удачного пути. Люблю тебя…

– И я тебя очень люблю…

Разговор был напряженным. Я отвернулась к окну. Ева тоже разговаривала с мамой.

Было и грустно, и весело. Мы тронулись.

В Москве мы были уже ночью. Водитель высадил нас. Куда идти дальше, я не знала. Потому что была полностью уверена в Грише. Он был нашим главнокомандующим. Просмотрел наш путь, все выверил: где, как и за сколько мы должны доехать до аэропорта. Метро, потом полчаса на маршрутке – и мы в Домодедово.

– Я чувствую себя, как из деревни. Мне кажется, все смотрят на меня и думают: он из деревни, – повторял нам Коля, пока мы ехали в маршрутке. Правда, и потом в Америке он это тоже повторял… Но тогда уже мне казалось, что это камень в мой огород. Потому что, в отличие от всех остальных, я прожила большую часть своей жизни именно там, в деревне.

Уже в аэропорту я еще раз позвонила маме. Хотелось поговорить с ней как можно дольше. Но ее отсутствие эмоций меня просто убивало. Мне лететь на самолете, я ее четыре месяца не увижу. Она больше эмоций проявляет, когда провожает меня в университет.

Пока все деньги на счету не закончились, я рассказывала, что у нас все хорошо, что самолет у нас до Лондона в пять утра, мы будем сейчас ждать и, как только я смогу, сразу сообщу, как у меня дела, все ли хорошо.

Все шестеро мы расположились у стойки с надписью нашей авиакомпании. Надо было чем-то себя занять, потому что ждать еще долго, а есть было уже нечего. А хотелось. И мы принялись играть в «Американского студента», или в «Крокодила» – как ни назови, правила те же. За нами очень внимательно наблюдали постепенно подходившие к стойке регистрации люди.

Наше «немое кино», кажется, нравилось людям в очереди, но присоединиться никто не хотел.

Несмотря на то, что правила для всех одинаковы, каждый из моей пятерки показывал слова в своей особой манере.

Коля – высокий, очень худой парень – всегда очень быстро и мелко жестикулировал и при этом беззвучно шевелил губами, причем так же быстро, что было невозможно что-то разобрать.

Гриша показывал все с таинственностью фокусника, который вот-вот вытащит из-за пазухи кролика. При этом он делал такое странное лицо, что можно было точно сказать – это выражение лица человека, просто преисполненного гордостью за себя.

Лизины жесты были такими же, как она: высокие, стройные и четкие.

Диана, когда показывала что-то, делала много лишних движений и постоянно смеялась.

– Диан, это индюк, да? – пошутила Ева.

Дианка залилась смехом и отмахнулась.

– Ну, а что это? – возмутилась я. – Ты показала нам колбы, мысли, записи, очки и язык. Причем тут он… Что это?

Диана еще раз продемонстрировала нам свой язык, показала мнимое совершение какого-то опыта и что-то вокруг головы.

– Это ученый? – спросила Лиза.

Диана одобрительно замахала головой.

– Эйнштейн! – завершил Гриша.

– Ну, наконец-то!

У Евы был большой опыт игры в «Американского студента», поэтому она не делала ни одного лишнего движения и ее слова было очень легко отгадать.

Когда пришла моя очередь показывать, Гриша загадал мне слово.

– Ну, давай это будет – «чудливые килогерцы».

Мои глаза увеличились в три раза от такого.

– И как я должна это показать? – я была просто в ступоре.

– А ты показывай слова по частям, – улыбнувшись, посоветовал он и пошел на свое место у весов для багажа.

Полчаса я потратила на то, чтобы превратить «чудо», «чудака», «live», «дороги», «колебания волны» в это замечательное выражение. В итоге отгадал Коля. Он казался хорошим, добрым парнем. Да, не очень в моем вкусе, но я видела в его глазах друга.

Мы прошли регистрацию и отправились в зону дьюти-фри. Не знаю почему, но все русские приходят в неописуемый восторг, попадая в зону, свободную от налогов. Конечно, мы тут же за доллары купили пакет маленьких шоколадок. Это был наш импровизированный ранний завтрак.

– Давайте не спать в самолете, – предложила Ева, – мы же будем пролетать над Лондоном и Парижем. Хоть с высоты посмотрим на эти города.

– Давайте, – единогласно решили мы.

Через пять минут после посадки мы все спали.

Проснулась я от того, что Лиза толкала меня в бок.

– Завтрак носят. Просыпайся, а то не достанется.

Мы уже кружили над Лондоном. Я взглянула в овальное окошко. Вон ряд красных кирпичных домиков, какое-то поле, какой-то открытый стадион; вон мутная река течет – наверное, Темза.

Мы приземлились в Лондонском аэропорту Хитроу в семь утра по местному времени. Наш самолет должен был быть в одиннадцать. Так я думала. За нашу посадку, как самый организованный и продуманный, отвечал Гриша. Мы, сфотографировавшись со всеми достопримечательностями аэропорта, отправились искать выход на посадку.

– Пожалуйста, ваш билет…

Я протягиваю билет. Контролер подносит его к считывающей машинке и та издает истошный писк.

– Что такое?

У Евы с билетом то же самое.

А у ребят – все нормально. Их спокойно пропускают дальше.

Пока мы с Евой недоумевающее стоят в стороне от остальных пассажиров, наши друзья стоят напротив нас, вопрошая жестами: «Что? Что случилось?»

Через минуту к нам подошла женщина, работник аэропорта. Она говорила на английском, не очень быстро, так что мы почти понимали все ею сказанное.

– Вы опоздали на свой рейс, – сообщила она.

У нас все упало. По Евиному лицу я видела, что эта новость была для нее не просто шоком, а маленькой трагедией. А может, и большой.

И в эту секунду я подумала, между прочим, даже с улыбкой: «Эх, мне все равно не верилось, что я окажусь в Америке… Зато хорошо, хоть в Лондоне побывала».

– Мы понимаем вашу проблему, – продолжала она, – поэтому попытаемся ее решить. Сейчас проверяют, есть ли свободные места на этом самолете, чтобы вы смогли лететь вместе с друзьями. У вас есть багаж?

– Нет… – мы были в растерянности, но надежда уже загорелась и в сердце, и в глазах.

– Это хорошо, – подбодрила нас еще больше эта «леди», – значит, у вас не будет никаких проблем.

Через десять минут мы уже с новыми билетами в руках шли на посадку, рассуждая о том, какие все же милые люди эти англичане и как нам повезло с авиакомпанией.

Этот самолет был куда больше предыдущего. Мы летели эконом-классом. Рядом с нами сидела тощая американка, которая явно была недовольна появлению соседей. Вокруг были люди из Азии, Африки, Европы. Молодые люди, среднего возраста, пожилые, дети. Вот они – те, кто летят за своей «американской мечтой».