Александр Редько - Магия Африки. Приключения. Чудеса. Размышления

На эти призывные ритмы со всех концов деревни к поляне потянулись люди. Еще не понимая толком, что происходит, молодые и старые мужчины и женщины, подходя, тут же выстраивались в кольцо по окружности поляны и включались в ритмичный танец – хоровод. Кружась в нем, они – то периодически вскидывали вверх руки, отбрасывая головы назад, то сгибались в поясе, почти под прямым углом. Барабанщики ускоряли темп и скоро стало понятно, что многие из танцоров уже начали впадать в какое-то странное состояние, граничащее с бессознательным…

Тут староста деревни что-то громко крикнул властным, гортанным голосом и музыканты резко сменили темп боя и его рисунок. Хоровод тут же остановился. Было видно, что многие его участники явно уже не в себе: они покачивались, закрыв глаза. Староста снова что-то прокричал присутствующим недовольным голосом, после чего явное замешательство танцоров быстро прошло.

Стоя на одном месте, они стали ещё сильнее раскачиваться и притоптывать ногами в такт барабанам. Затем, будто очнувшись, танцоры стали прихлопывать в ладоши, а затем как по команде запели хором громкую веселую песню, подмигивая и кивая друг другу. В центр круга поочередно стали выскакивать мальчишки десяти-пятнадцати лет, нацепившие поверх коротких штанишек набедренные повязки, сплетенные из зеленых листьев. Они отчаянно вращали бедрами, тазом, руками, головой, глазами и, кажется, даже ушами. Словом, все, что могло сгибаться и вращаться, крутилось у них в бешеном ритме и с немыслимой скоростью…

Сначала они вертелись поодиночке, затем – парами, тройками, четверками, и скоро внутри круга не осталось свободного места. Вот теперь-то мы увидели, что в деревне очень много жителей. В центре поляны – певцы и плясуны; следующее кольцо – мы, зрители; за нами – кольцо из опоздавших к началу этого концерта. Все вокруг грохочет, танцует и поет. Ритмы и мелодии сменяются без остановки, и скоро, незаметно для себя, мы все тоже начинаем пританцовывать и что-то вопить на непонятном себе же языке…

Провожали нас до реки всей деревней, и тельняшки наши уже красовались на плечах у самых бесшабашных плясунов, в качестве заслуженного приза…

Когда почти все провожающие разошлись, мы стали спрашивать Брендона о странном поведении деревенских танцоров: ведь поначалу они принялись исполнять какой-то, особый, явно ритуальный обряд, но после запретного окрика старосты сообразили, что этого делать нельзя; что нужно просто весело попеть и поплясать перед гостями.

Ухмыльнувшись, Брендон сообщил, что мы правильно интерпретировали случившееся. Дело в том, что жители этой деревни исповедуют один из традиционных африканских языческих культов, именуемом «Кандомбле». Этот странный культ явился неким симбиозом христианской культуры, насаждаемой извне и языческих верований местных предков. В результате, каждому католическому святому тут определили местный аналог – одного из духов природы, именуемых «ориша». Возникла некоторая религиозная мешанина, которая скорее культ, а не вера.

Основной ритуальной церемонией в кандомбле, продолжал Брендок, является ритуальный танец под аккомпанемент национальных ударных инструментов, которые мы видели. Это традиционный круговой танец, сопровождаемый ритмичными движениями рук и головы. От многочисленного повторения одних и тех же движений некоторые из участников впадают в транс, что воспринимается окружающими – как вселение в него одного из духов ориша. Последователи кандомбле верят, что таким образом они могу общаться с тем или иным богом и через них очищать свою душу. А пик духовного исцеления происходит в тот момент, когда человек становится единым целым со своим ориша.

Брендон пояснил далее, что классическую церемонии культа Кандомбле деревенский шаман проводит вокруг горящего костра, в который участники бросают травы, дым которых вызывает галлюцинации. При этом, как правило, шаман проводит ритуальные жертвоприношения огню, чаще всего – диким голубем. В сегодняшнем случае, жители деревни, судя по всему – не поняли, с какой целью бой барабанов призывает их на ритуальную поляну и поначалу начали некую подготовку к церемонии культа Кандомбле. Лишь окрик старосты остановил их, переведя ритуальный обряд – в веселый деревенский праздник встречи гостей.

– А кто такой шаман, в общем, религиозном смысле этого слова – поинтересовался у меня полковник Володя, разглядывая какую-то связку ярких перышек, подаренных ему одним из жителей деревни. Пришлось прочитать ему краткую лекцию о шаманах и шаманизме.

Монотеистические религии и Советская власть немало постарались для того, чтобы язычники, и шаманы в частности, выглядели в глазах людей эдакими примитивными дикарями, приносящими кровавые жертвы и поклоняющимися истуканам – идолам. А ведь между молитвой на православную икону и камланием на языческого идола, по глубинной сути своей – нет никакой разницы: и то, и другое лишь символические ритуальные действия, отражающие обращение к некоему невидимому духовному божеству. Разница лишь в том, что язычники, кроме верховного Бога – Создателя, поклоняются ещё и множеству других разнообразных духовных сущностей, обитающих, как они считают, рядом с нами в невидимом для людей тонком мире.

Но, шаманизм, это не только вера в духов. Это особое, магическое таинство, позволяющее не только осознанно общаться, но и взаимодействовать с ними. Духи иномирья особо не стремятся к общению с обитателями мира физической реальности и поэтому человек-шаман должен сам пытаться установить подобный контакт, понимая, что судьбы его сородичей крайне зависимы от процессов, происходящих в тонком, мире…

Как одно из самых древнейших духовных учений, шаманизм практикуется во всех регионах нашей планеты: Алтай и Монголия, Сибирь и Чукотка, Аляска и Южная Америка, Средняя Азия и Европа, Африка и Австралия – все эти регионы известны местными разновидностями шаманизма. Он в них не только пережил период гонений, но и становится с каждым годом всё более популярным, на фоне всеобщего разочарования в монотеистических религиозных учениях. Кое – где эта первобытная религиозная культура имеет своё, местное наименование, но внутренняя, мистическая суть её от того принципиально не меняется.

Слово шаман, известное во многих регионах нашей страны, произошло от эвенкийского «саман» – человек, способный в особом своем состоянии общаться с духами. Алтайские народы именуют такого человека словом «кам», от которого и пошло наименование особой ритуальной техники, – камлания. В ходе его проведения духи «вселяются» в шамана, помогая ему творить разнообразные мистические действа, тогда как в обычное время, шаман – это самый обыкновенный человек.