Александр Редько - Магия Африки. Приключения. Чудеса. Размышления

Шаманизм не имеет никаких письменных основ, канонических правил и специальных текстов молитв-заклинаний. А потому и процедура камланий в разных регионах отличается одна от другой, как своими действиями и песнопениями, так и духами, к которым обращаются шаманы. Однако верховные божества остаются общими для всех: это батюшка – Небо и матушка – Земля. Так же общим для всех школ шаманизма служит понимание того, что идеальным образом жизни является некий «тэгш», т.е. гармоничная уравновешенность между физической и духовной реальностями бытия человека…

Образно говоря, мистерию камлания можно себе представить, как духовное путешествие шамана, окружённого сонмом своих духов-помощников по «этажам» тонкого Мира: Верхнему, Среднему, либо Нижнему. Разумеется, странствует не физическое тело шамана, а отделяющийся от него духовный двойник, некий аналог христианской Души. Это отделение становится возможным благодаря помощи Духов, призываемых шаманом, облачённым в специальные одежды, – звуками ритуальных инструментов. В районах нашего Севера это конечно же бубен, но могут использоваться и иные звуковые инструменты: трещётки, колокольчики, варганы, струнные смычковые и щипковые инструменты. Звукоряд, извлекаемый из них шаманом, способен погружать его в изменённое состояние сознания, называемое исступлением. В нём-то и происходит его единение с Духами…

Опытный шаман способен совершать подобные путешествия в любом регионе планеты, но наибольший эффект его оккультного могущества проявляется только в его родных местах, т.е. там, где в окружающей природе обитают его местные духи – помощники.

Молча выслушав мою информацию о шаманизме, наш усатый полковник повертел в пальцах подаренные ему, перевязанные красной ниткой перышки и спросил меня:

– Как считаешь, вот эта штуковина сама по себе не может привлечь ко мне каких-нибудь непорядочных духов?

– Да нет же, конечно – засмеялся я – Ты же не шаман, чтобы пробудить её дремлющие магические способности!..

– Ну и славненько – молвил Володя, воткнув пестрые перышки под отворот своей пилотки. Скажу вам, что мне это как-то сразу не понравилось… Не уважительно это как-то выглядело, по отношению к этой, явно не простой «штуковине»…

Прошли вниз по реке еще около пяти часов и стали присматривать место для ночной стоянки. Паша заметил пологий песчаный берег и предложил рейнджеру швартоваться. Однако тот провел нашу флотилию еще метров пятьсот и пристал к высокому и неудобному для причаливания и разгрузки берегу. Чертыхаясь на адмирала за такой выбор, мы с трудом разгрузили и закрепили свои каноэ. Русским, как дежурным, досталось больше всех. Пока группа ставила свои палатки и переводила дух, мы разворачивали лагерь: разгружали «хозяйственную» лодку, устанавливали брезентовый туалет, кипятили воду, чистили и резали для салата овощи, приобретенные в деревне.

Брендон жарил мясо на решетке. Он, конечно, классный мужик: почти каждый день не вылезает из-за руля по восемь – десять часов, а потом еще и работает «по хозяйству». Последним ложится спать и первым встает, будучи всегда спокойным и абсолютно невозмутимым.

После ужина мы драили котлы песком и мыли за всех гору посуды, слушая, как иностранцы поют у костра. Африканская ночь напрочь стерла границу между рекой и берегом. Только лунная дорожка указывала на присутствие рядом великой реки. Природа зазвучала мириадами звенящих и гудящих звуков, и несмотря на усталость мне совсем не хотелось спать. Могучий храп Юрика привычно погрузил в сон весь лагерь, а я лежал, открыв полог палатки, и думал о пережитом сегодня…

Мне вспомнилась пустая неуютная христианская церковь в африканской деревне и радостный праздник жизни ее народа на своей ритуальной поляне. Церковь здесь – как посольство иностранной державы или музей культуры другого народа. А может быть, Д. Ливингстон именно потому, в свое время, прекратил миссионерскую деятельность в Африке, что понял – не нуждаются эти люди в чужой религии, поскольку сумели сохранить в чистоте самую древнюю и самую мудрую из них – родовое язычество…

Боже упаси вас подумать, будто автор этих слов сам язычник. Я – безусловно, верующий человек, сознающий, что существует некий Творец мироздания, и поклоняющийся ему. Но, надеюсь, большинство разумных людей понимает, что вера – это одно, а религия – это совсем другое. Все религии, кроме язычества, созданы -прописаны людьми с одной, безусловно, крайне важной целью: быть школой нравственного воспитания общества; служить инструментом, с помощью которого можно держать в узде отрицательные качества человеческой личности.

Безусловно, существовали и были великими людьми Будда, Иисус, Магомет – мудрецы и провидцы, подвижники и альтруисты. Были и другие люди, пытавшиеся инструменты религии заменить на инструменты идеологии. Но ни нацизм, ни коммунизм не выдержали испытания временем, и теперь наши правители снова стоят со свечами в храмах, прекрасно понимая: рухнула прежняя идеология, – надо срочно возвращаться к религии, иначе общественная жизнь может серьезно пойти вразнос…

Напомню читателям, для примера, как выбирал «государственную» религию для России князь Владимир (980—1014), названный в крещении Василием. Ведь, по летописи Нестора, он был далеко не религиозным человеком и совсем не образцом морали-нравственности. Во-первых, бабник: имел четыре официальные жены, триста наложниц в Вышегороде, триста – в Белогородке и двести – в селе Берестове. Во-вторых, отчаянный вояка: отобрал у поляков Галицию, усмирил вятичей, завоевал земли латышских ятвягов и Ливонию, завладел Камскою Болгарией и греческим Херсоном…

Но пришло время, и он осознал потребность в инструменте, с помощью которого можно и сплотить молодое государство, и повелевать людьми. И тогда князь, как верховный правитель страны, стал подбирать религию для своей державы. С равным успехом Русь могла бы исповедовать ислам, католицизм, иудаизм или православие. К представителям всех этих религий обратился Владимир и выслушал их каноны. Магометанам он отказал, так как не мог смириться с тотальным обрезанием народа своего и безрассудным запрещением пить вино. «Вино, – сказал он, – есть веселие для русских, не можем быть без него!» Католикам он сказал: «Идите обратно, отцы наши не принимали веры от Папы». Выслушав иудеев, он спросил, где их Отечество. Когда же проповедники ответили, что Бог в гневе своем расточил их по разным землям, князь Владимир сказал: «И вы, наказанные Богом, дерзаете учить других? Мы не хотим, подобно вам, лишиться своего Отечества!»

А вот вера христианская, с ее Библией, Ветхим и Новым Заветом, понравилась князю. Он послал послов в Константинополь, и те были восхищены великолепием храмов, таинственностью и торжественностью церковных служб, богатством одежд священников, красотой алтарей и живописи. Вопрос был решен в её пользу, и народу на Руси велено было креститься. Языческие тотемы и святилища были сожжены и разрушены, и с помощью государственной силы мы стали тогда христианами.