Мария Шолль - Что такое Швейцария

Французские швейцарцы открыты к сближению с Европой, к упрощенным условиям для иммиграции и поддерживают активное вмешательство государства в жизнь страны. Именно здесь много общин голосует за Социал-демократическую партию, которая выступает за вхождение Швейцарии в Европейский союз и за государственное регулирование экономики. (Ради справедливости надо сказать, что сторонников консервативных и центристских партий в этом регионе также немало.)

Возможно, политические отличия по разные стороны «Рештиграбен» связаны с тем, что франкоговорящие швейцарцы привыкли быть меньшинством в своей стране. Поэтому они терпимее относятся к иммигрантам и выступают за большее государственное регулирование экономики, чтобы мощный сосед не слишком сильно доминировал.

Если немецкоязычные швейцарцы отмежевываются от немцев и предпочитают диалекты стандартному немецкому, то франкоговорящие жители страны говорят практически на классическом французском и подчеркивают культурные связи с Францией. Здесь популярны те же музыканты, что и во Франции, те же шутки и те же комиксы. При этом наблюдается и соперничество. Как шутят сами швейцарцы, французы не в курсе этого соперничества, так как едва замечают швейцарских соседей. Но во французской Швейцарии можно услышать такие высказывания: «Когда я читаю французские газеты, то думаю: насколько мне повезло, что я живу в Швейцарии».

Некоторые немецкоговорящие швейцарцы считают соседей по ту сторону «Рештиграбен» лентяями: «Они хотят тусоваться, а не работать, и поэтому пытаются возложить больше ответственности на государство». В 2012 году еженедельный журнал Weltwoche попал в центр скандала. Его автор назвал жителей Романдии, французской части страны, ленивыми и хитрыми «греками Швейцарии».

В подтверждение своего тезиса журналист приводит статистику: во франкоязычных кантонах уровень безработицы и количество людей, сидящих на социальных пособиях, выше, чем в немецкоязычных.

В одном исследовании, кстати, проанализировали, почему уровень безработицы в немецкоговорящем Цюрихе меньше на 2 %, чем в говорящей по-французски Женеве. Дело в том, что в Женеве много иностранных жителей и трансграничных работников – французов, которые живут у себя в стране, но каждый день ездят через границу на работу в Швейцарию, и в… культурных отличиях.

Автор Weltwoche даже сослался на результаты международного опроса: «Что вы сделаете, если найдете кошелек с 1000 франков?» Швейцария и Австралия оказались честнее всех в мире: 91 % опрошенных вернули бы находку владельцу. Но если посмотреть на исследование внимательнее, говорит журналист, то обнаруживаются интересные детали. 93 % немецкоговорящих и только 83 % франкоговорящих швейцарцев предпочли бы честность деньгам.

Франкоговорящие жители были возмущены статьей. Они считают, что трудолюбивы, просто в отличие от соседей с востока (консервативных, замкнутых и недружелюбных трудоголиков), умеют расслабляться и наслаждаться жизнью.

Для обозначения границы с италоговорящим населением появился термин «Полентаграбен» ( Polentagraben ) – от названия блюда из кукурузной крупы мелкого помола, популярного в Северной Италии и в «итальянском» кантоне Тичино на юге Швейцарии.

Как и «французские» швейцарцы, тичинцы считают себя более расслабленными и непринужденными, чем жители немецкоязычной Швейцарии.

Действительно, как тут не быть расслабленным. Природа даровала этому региону Швейцарии изумрудные озера, солнечную погоду и потрясающие виды. Все тичинцы, с которыми мне приходилось встречаться, смеются так звонко и заразительно, как никто в Швейцарии. Они лучше понимают нашу русскую нелюбовь к тщательному планированию. С тичинцем легко завязать душевную, искреннюю беседу.

У италоязычных жителей Швейцарии своя позиция. С одной стороны, они поддерживают Романдию (франкоговорящую часть страны) в вопросе государственного регулирования экономики.

Например, в референдуме за повышение пенсий италоязычные и франкоговорящие швейцарцы выступили единым фронтом. Они поддержали инициативу, которая бы стоила стране миллиарды франков в год. Экономные немецко-говорящие кантоны не могли такого допустить, и их голоса «против» сыграли решающую роль.

Но вот в социально-культурных вопросах жители Тичино, пожалуй, даже более консервативны, чем любители картофеля в «немецкой» Швейцарии. «Итальянские» швейцарцы боятся мигрантов и вторжения чужих культур. Некоторые всерьез поговаривают о строительстве бетонной стены на границе с Италией, чтобы итальянцы перестали отнимать у них рабочие места и понижать уровень зарплат, соглашаясь работать за меньшие деньги (в Тичино один из самых низких уровней зарплат в Швейцарии).

В 2014 году Швейцария проголосовала на референдуме за проект закона против массовой иммиграции. Если главными его противниками выступили франкоязычные кантоны, то самыми активными сторонниками были жители кантона Тичино – почти 70 % участников референдума в этом кантоне выступили за ограничение иммиграции.

До этого, в 2009 году, Швейцария проголосовала против строительства новых минаретов. И в этом случае Тичино стал одним из трех самых активных сторонников инициативы среди кантонов.

Как вы уже знаете, в Швейцарии есть исторически католические и протестантские кантоны. Как так получилось?

Россиянам старшего поколения, стоявшим в очередях за докторской колбасой, не надо объяснять, что все самые судьбоносные расколы происходят из-за сосисок. Говорят, около пятисот лет назад швейцарцы стали возмущаться тем, что церковь запрещает им есть любимый продукт во время поста. Их недовольство было столь сильным, что дело дошло до пересмотра важнейших постулатов религии.

Правдива ли на самом деле легенда о сосисках или нет, но доверие к католической церкви в какой-то момент сильно упало из-за широкого распространения в ней коррупции. В этот период и получили известность три лидера, выступившие за пересмотр католического учения. Среди них – Жан Кальвин в Женеве и Ульрих Цвингли в Цюрихе, которые вместе с немцем Мартином Лютером заложили основы протестантской веры.

В результате страна раскололась на два лагеря: северные и западные города приняли новое учение, а сельские районы Центральной и Южной Швейцарии остались католическими. Конфликт привел к многочисленным междоусобным войнам, но конфедерация сохранилась. Доминировали протестанты, и они определили более прогрессивный, демократический путь развития страны.