Мария Шолль - Что такое Швейцария

Этот конфликт, как ни странно, оказался в какой-то мере спасительным для Швейцарии. Когда в Европе началась Тридцатилетняя война между католиками и протестантами Германской империи, Швейцария решила в ней не участвовать, так как не могла решить, чью сторону принять, ведь в конфедерации католики и протестанты были представлены практически в равной мере. Как сама война, так и вызванные ей эпидемии и голод опустошили целые регионы Европы. Восстановление некоторых из них заняло больше века. Отсутствие культурного единства Швейцарии уже тогда стало ее сильной стороной, поскольку позволило ей избежать участия в разрушительной войне.

Сегодня основная часть швейцарцев по-прежнему христиане. Но если полвека назад протестантов было больше, чем католиков, то к сегодняшнему дню соотношение изменилось в обратную сторону. Количество католиков поддерживается во многом благодаря притоку мигрантов из Италии, Испании и Португалии.

Традиционно принадлежность к одной из этих двух церквей играла большую роль в Швейцарии. На этой почве кантоны не раз воевали друг с другом, а кантон Аппенцелль даже раскололся на две половинки четыре века назад. Да что там XVI век! Бабушка моего мужа жила в кантоне Ааргау на границе с католическим Золотурном: «Дети-католики часто дразнили меня, потому что я из протестантов, а взрослые их за это не ругали, а, наоборот, поддакивали. Даже священники».

Сегодня религиозные страсти стихли, потому что все больше швейцарцев не принадлежат ни к одной церкви – уже почти четверть населения. Их число растет быстрее, чем количество приверженцев любой из религий. Нерелигиозных жителей больше всего в кантонах Базель-городской (половина населения), Невшатель (более 40 %) и Женева (40 %).

«Однажды я провел неделю рядом с горнолыжным курортом Гштад. Как-то мы сидели в ресторане на террасе. Перед нами была улица с дорогущими магазинами для туристов со всего мира. Часы, драгоценности, одежда от кутюр. И тут посреди этой улицы, между богато одетых людей, появляется стадо коров. Животные идут не торопясь, разбрасывая повсюду свои лепешки, мычат и звенят колокольчиками. Такой контраст!»

«Сидел я на занятии в Федеральной политехнической школе Лозанны. Курс о больших данных для будущих докторов наук, все вокруг высокотехнологичное, ну, в общем вы представляете себе атмосферу. И тут посреди занятия мы слышим громкое „Беееее“ и звон колокольчиков. Большое стадо овец проходит прямо у наших окон. Шум был такой, что лектору пришлось прерваться».

Границы между городским и сельским, современным и традиционным, технологичным и старомодным в Швейцарии размыты. Жители крупнейшего швейцарского города Цюрих жалуются на лис, которые залезают в сады и пугают кошек. Один наш приятель-ученый живет в пригороде Берна, и из окон его дома всегда можно увидеть стадо соседских коров, из-за которых летом дом наполнен мухами. Другая знакомая рассказывала, как она с мужем-программистом жила в деревне. Хозяева дома, где они снимали квартиру, попросили ее мужа помочь с установкой программы, а в благодарность дали им купоны на яйца их курочек. А однажды я разместила в Instagram фотографию альпийского луга с коровами и отметила место – маленькую деревушку. «Оо, это мое стадо» – так снимок моментально прокомментировал владелец коров, у которого оказался свой аккаунт в Instagram .

Несмотря на то что границы размыты, в Швейцарии чувствуется противостояние горожан и сельчан. Особенно оно заметно на национальных референдумах и при обсуждении животрепещущих вопросов. Например, в сельских районах жители выступают за жесткий контроль диких хищников, которые могут напасть на скот.

А горожане жалеют зверей. Сельчане голосуют консервативнее, например, когда речь идет о мигрантах. Иногда можно услышать жалобы: «Хипстеры в городах оторвались от реальной жизни и не понимают наших деревенских насущных проблем» или наоборот: «Эти деревенщины вечно поддерживают самые реакционные инициативы».

Если вы отправитесь к швейцарцу в гости, то обратите внимание, что номера квартиры у него нет. Вместо этого на двери, звонке домофона и почтовом ящике висят таблички с фамилией. Отвечая на звонок, местный житель говорит не просто «Алло», а сразу называет свое имя. Швейцарец не скрывается за безличными числами и словами. Имя является для гражданина страны символом его независимости и ответственности.

По легенде, в начале XIV века в кантоне Ури жил наместник могущественной европейской династии Габсбургов по имени Гесслер. Однажды он воткнул в землю жезл, повесил на него шляпу и приказал всем прохожим приветствовать головной убор в знак уважения к Габсбургам. Да-да, отдавать дань уважения шляпе. Местные жители возмущались, но кланялись. А известный стрелок Вильгельм Телль отказался приветствовать шляпу.

Узнав об этом, наместник сказал Теллю: «В наказание за неуважение к шляпе ты должен с одного раза попасть из арбалета по яблоку, которое я поставлю на голову твоему сыну».

Мальчика привели и положили ему на макушку яблоко. Телль расстроился, но делать было нечего. Прицелился, пустил стрелу, и она попала точно в цель. Герой забрал сына и собирался уходить, но не тут-то было.

– Почему у тебя в руках было две стрелы, а не одна? – спросил Гесслер Телля. – Ведь тебе давалась только одна попытка.

Телль ответил честно:

– Если бы я попал первой стрелой в сына, а не в яблоко, то вторая была бы для тебя.

Разгневавшийся наместник приказал схватить и заковать в цепи Телля и повез его в лодке через озеро в замок. Но тут начался сильный шторм. Испугавшись, Гесслер разрешил более опытному Теллю вести лодку. Герой схитрил и подвел лодку к небольшой скале, схватил арбалет и спрыгнул, оттолкнув судно обратно в волны. Гесслер попытался причалить к берегу и догнать Телля, но тот убил его стрелой.

Существование Вильгельма Телля не доказано, а известность легенда получила благодаря немецкому поэту Фридриху Шиллеру. Тем не менее этот отважный стрелок, ставший народным героем, прекрасный символ швейцарской любви к независимости.

Однажды школьные учителя, в числе которых был мой муж, повезли группу детей на экскурсию в деревню. Мне повезло присоединиться к поездке. Мы жили в деревенском доме, и еду ребята готовили сами. Да-да, 11-летние дети под минимальным надзором взрослых по очереди мастерили завтраки, обеды и ужины. Причем иногда в трех вариантах, потому что все учителя были вегетарианцами, а один ученик не ел свинину.