Алексей Мартыненко - Тайные маршруты Древней Руси. Ушкуйники урочища Обираловка

«Покрывало Моисеевой скинии, одежды священников и левитов были льняные, из драгоценного виссона. По причине высокой стоимости полотна льняные материи имели люди весьма состоятельные» [96] (с. 69).

« Виссон– драгоценная тонкая и мягкая льняная ткань» [32] (с. 78).

И ведь даже силы небесные предпочитают среди прочих иных именно ее:

«…воинства небесные, облеченные в виссонбелый и чистый» [50] (с. 240).

А вот из какого материала было соткано вообще самое дорогое в ветхозаветные времена полотно – церковная завеса Скинии, закрывающая вход во Святая Святых:

«Сия-то завеса в храме Иерусалимском, когда Господь Спаситель испустил дух на кресте, раздралась надвое сверху донизу [Мф 27, 51].

…ткани… были вытканы из тонкой льнянойматерии и покрывали стены Скинии…» [58] (с. 264).

Но и много позднее лен, вне приделов обширнейшей страны древности – Новгородской республики, все так и продолжал оставаться в качестве самого дефицитного товара:

«В начале нашей эры шерстяные ткани были дешевы, а льняные стоили дорого…» [96] (с. 69).

Вот теперь и попытаемся проследить путь нашего льна: на запад, на юг и на восток. Прежде всего, о дороге на запад.

Самыми простыми и надежными путями сообщения всегда являлись речные. Ведь плавание в открытом море и теперь является достаточно рискованным, а до Р.Х., когда флот был еще слишком несовершенен, – тем более.

Потому сразу следует обратить внимание на возможность доставки дефицитного на западе льна именно речными путями сообщения.

Смотрим на карту Европы. Сразу бросается в глаза, что большинство интересующих нас рек несет свои воды с востока на запад. Это должно было сильно облегчить доставку груза (правда чуть раньше, как нами уже отмечено, эту функцию прекрасно выполняла река Океан).

А вот обращаем теперь внимание и на оставшиеся с тех давних пор топонимы ганзейских городов, чьи корни несут явно славянские наименования. Прежде всего, бросается в глаза одноименный названию местности обитания фризов (фрягов, варягов) Голландии город в Восточной Пруссии – Фридланд. Мало того:

«…все древние наименования Поморья (Померания) доказывают славянское происхождение…» [20] (с. 10).

Например:

«Славяне на Эльбе в Липецке (Лейпциге)…» [20] (с. 10).

Но ведь и Любек – это однокоренное нашему древнему Любечу. Тому свидетельство и Адама Бременского. В своих «Деяниях архиепископов Гамбургской церкви» он упоминает город:

«…склавов под названием Любек» [253] (с. 81).

Но и восточногерманский Росток является однокоренным нашему Ростову. Причем, оба эти славянских города, по свидетельству все того же Адама Бременского (XI в.), входят в соприкосновение с морем через:

«…склаванский залив…» [253] (с. 84).

То есть и сам морской залив средневековый автор называет нашим. Но и далее земли простираются вдоль побережья исключительно славянские:

«…вплоть до реки Одера обитают вильцы и лютичи. За Одером же, насколько нам известно, обитают помераны…

Итак, побережья этого моря с юга занимают склавы, а с севера сведы» [253] (с. 89).

А путь в эту западную страну славян, где Любек вовсе не западная ее оконечность, но лишь морской порт, контролирующий речные пути дальше на запад, из бассейна озера Мойска (Ильмень) начинает речка Ловать. Затем волок позволяет перебраться в Западную Двину, Швянтойи, Неман, чьи притоки сближают русские ладьи с притоками речки Прогаля. Далее, на запад, путь лежит через речку Алле, где, собственно, и располагается подсказавший нам этот путь варяжский город славян – Фридланд. Эта речка позволяет затем последовательно переправить ладьи в акватории: Нарева, Буга, Вислы, Нотеца, Варты, Одера, Шпрее, Эльбы, Аллера, Везера, Эдера и Рейна.

А ведь практически все речки, которые на этом пути приходилось преодолевать против течения: Ловать, Алле и небольшой участок Одера – помогал проходить частый в этих широтах гость – северный ветер. Лишь совершенно незначительный участок Эдера приходилось преодолевать на веслах или при помощи конной тяги. Потому эта речная торговая артерия, несмотря на кажущуюся свою сложность и громоздкость, была очень удобна.

Вот именно таким путем груз тканей из русского льна, столь дефицитного на Западе, доставлялся во Фризландию – страну галлов Лии ( Гал - ландию ), чьи жители еще по тем временам являлись для нас не только единокровными, но и единоверными. То есть являлись такими же, как и мы, русскими людьми. На этом же пути, при использовании течения рек, тяжело груженые суда могли отклоняться и на север, тем обезпечивая льном города поморья (Померании): Киль, Любек, Росток, Шецин и остров Рюген (Руян=Буян). И вот кто здесь в ту пору жил.

Татищев:

«При море Балтийском к южному берегу живут славянские народы: во-первых, к востоку руты, или рутены (Руты, рутены, остерунги и другие тому подобные имена Руссии…» [113] (Гл. 17).

После вторжения сюда представителей некогда проживающих на склонах Ермона Израилевых колен, вкупе с их многочисленными слугами, чья кровь, принадлежащая к Иафету, просто забила теперь кровь своих в далеком прошлом господ, местные славянские названия были перекроены в стиле разговорной речи завоевателей:

«Знаменитое святилище Ретра, или Р а д о г о щ ь , с его именем, произведенным от личного славянского имени Р а д о г о с т, принадлежавшее западнославянскому племени бедричан, после завоевания этих земель немцами было переименовано ими и получило ничего ни по-славянски, ни по-немецки не означающее название Р и д е г а с т (возле нынешнего Гамбурга). Отзвук имени Д у б о в и к , возможно, сохранился в названии Добин, в Шверине, а самое это название Ш в е р и н когда-то звучало как славянское З в е р и н . Тот же Б р у н з о в и к … в устах немцев-завоевателей превратился в Б р а у н ш в е й г . Земли Северной Германии полны переделанными до неузнаваемости древнеславянскими именами мест…

Из древнего П о м о р ь я немцы сделали свое П о м м е р н – П о м е р а н и я … Славянский С т а р г о р о д они превратили в Ш т а р г а р д .

Да и в более южных германских провинциях таких онемеченных славянских имен пруд пруди. Вот Д р е з д е н – западнославянское Д р а ж д я н е , означавшее то же, что у восточных славян “древляне” – “лесные люди”. Вот Л е й п ц и г , по-славянски называвшийся Л и п е ц к … Германские завоеватели чаще всего не выдумывали для городка или поселка совсем иного имени; они до неузнаваемости переиначивали славянское имя, обезсмысливая его, но зато делая похожим на непонятное н е м е ц к о е слово.

Это происходило всюду, где власть оказывалась в руках немцев. В отличие от бодричан, от лужан, от полабских сербов, чехи сумели сохранить свою культуру, остались живой и могучей, хотя и малочисленной нацией. Но и у них долгое время селения и города именовались онемеченными именами; чешские названия запрещалось употреблять вслух и официально.