Евгений Переверзев - Обратная сторона океана

…Когда месяца через полтора после регаты в редакции раздался звонок, один из тех, которые раздаются в ней каждый день, и чей-то радостный голос в трубку крикнул: «Игорь, идём!» – я не только не понял смысла сказанного, но и не сразу, скажем так, узнал звонящего.

– Прошу прощения, а кто говорит?

– Это же я, Артур!

– Какой Артур?

– С яхты «Аира»! Мы же с вами…

– Да! Артур! Теперь узнал, – я точно узнал его голос с характерной сипотцой, – как ваши дела?

– Дела отлично. Я же говорю, что идём!

– А куда?

– Как куда?! В Америку!

Теперь я наконец вспомнил, что тогда на регате Артур сделал мне предложение стать членом экипажа, который поведёт «Аиру» в Америку. Тогда я с ходу ответил, что всегда готов.

– Прекрасно! – сказал я. А что, интересно, произнесли бы вы на моём месте? – Есть какая-то новая информация?

– Да! Мне прислали подтверждение сделанного предложения!

– Здорово! А когда идём? – я понимал, что вопрос глупый, но ничего более умного в голову как-то не приходило. Автоматически посмотрел на календарь и взял ручку, чтобы вписать мероприятие в свой план сдачи материалов.

– В следующем году Америка отмечает своё 500-летие. Выходить надо в апреле, то есть на сборы у нас целых полгода.

– Отлично! – с досадой отбросил я ручку из-за её бесполезности в данном случае. – Тогда нужно встретиться и обо всём переговорить.

Мы договорились о дне и времени встречи. «Да, – подумал я, – ты, Гулевич, ввязался опять в какую-то историю». И, скорее всего, здесь попахивает авантюрой. Ладно, тем интереснее. Надо заняться морским словарём и постепенно привыкнуть к тому, что брага – это не то, о чём сейчас подумало подавляющее большинство человечества, а канат, которым опоясывают судно при вытягивании его на сушу и для буксирования при волнении. А херброкет – плоскость, да, да, именно плоскость в носовой части судна, образуемая чиксами и ограниченная сверху и снизу двумя регелями. Вот оно как. Ё!

Рубен Баятан, владелец и капитан яхты «Аира»

«Аире» было дано только шесть месяцев на сборы. Нереальных шесть месяцев на нереальные сборы.

Только 3 декабря мы обозначили себя первой публикацией о переходе в «Вечёрке» и отрезали этим пути отступления. До этого мы с Артуром занимались разработкой проекта. На руках имелось подтверждение о намерениях некой Лизы Флаер, год тому назад посетившей в составе американской делегации Волгоград, заняться организацией нашей встречи в Америке, имелась и сама лодка. Лиза Флаер, в прошлом учитель, а теперь пенсионер и общественный деятель, побывала тогда на «Аире», где и прозвучало предложение перейти Атлантику. Для Артура эта встреча оказалась судьбоносной. Несмотря на всю призрачность мечты детства пройти кругосветку, он уже ни на секунду не хотел разлучаться с ней. Ведь теперь появилась надежда соединить два континента на противоположных сторонах земного шара переходом на яхте, придуманной и построенной им самим. Ради этого стоит жить и стоит умереть.

Америка сближалась с Россией, а Россия, казалось, не знала, что ещё сделать для этого сближения. Открылся «железный занавес», и ОВИРы заполнили очереди, в основном состоящие из тех граждан, кто спешил на историческую родину. В первый день 1992 года россияне по ценам в магазинах поняли, что они живут теперь совсем в другом государстве. Судите сами, ещё в декабре продуктовые отделы поражали всех величественными пустотами своих торговых площадей, заставленных рядами салатов из морской капусты и гранатово-томатными соками. Нет-нет, их не смешивали, просто другие соки почему-то в то время на прилавки не поступали. В трёхлитровых банках, которые своей «грудью» защищали прилавочную пустоту, находились исключительно томатный и гранатовый соки. Одни из самых потребляемых продуктов: мясо, масло, колбаса, продавались по талонам. Ограничения в еде особенно ощущались растущими организмами. Пожилые незаметно урезали свой паёк в пользу молодых, а молодые пытались как-то подкормить престарелых родителей, посещая раз в месяц дорогущий коопторг. Именно здесь водились разные вкусности, которые среднестатистический россиянин мог позволить себе раз, от силы два раза, на месячную зарплату.

1 января в свободной продаже было всё! Как в былые добрые времена. Всё, о чём с тоской вспоминал уже постсоветский гражданин. А вспомнить было о чём. Какая, друзья мои, была в наши времена колбаска… Она была на 98 процентов из мяса. Представляете? Из мяса! И пахла… Ах, как она пахла… А какой она была на вкус! Зачем мне 99 сортов колбасного суррогата, выложенного на полках в огромных супермаркетах, если вполне хватало и пяти? Но каких пяти! А какой был запах у молочных сосисок, а как нежно они проваливались в желудок и умиротворяли создаваемым райским наслаждением. А послевкусие… Блаженство! А пиво?! Помните то бочковое пиво, которое даже после разбавления его продавцами прилипало к рукам. Это было не только вкусное, но и полезное пиво, не то, что сейчас! Никаких консервантов и химии, после которых парни обзаводятся женскими гормонами, рискуя так и не стать мужчинами. Оно хранилось всего трое суток. Но разве такое пиво могло долго храниться?! Оно же таяло практически в руках. И тогда не было никакого пивного алкоголизма. Принесёшь его домой, а дома рыбка… Ах, какая рыбка водилась в те времена в Волге… Белуги более девяти метров, осётр меньше двух – не осётр, полуметровые юные севрюжки-проказницы объедали наживку у рыбаков, не давая подойти крупняку. А какая уха! А какой балычок! Эх, друзья мои, мне посчастливилось жить в те времена, когда чёрную икру у нас на Волге жрали кошки. Не ели украденную со стола, а именно жрали из своих мисок, куда икру положила щедрая хозяйская рука.

Теперь же, 1 января 1992 года, те же мясо, масло и колбаса лежали на прилавках и ждали своих покупателей. Но сунувшиеся к прилавкам после бурной новогодней ночи люди были шокированы. Внезапно появившееся изобилие распродавалось по немыслимым ценам. К примеру, масло стоило больше 200 рублей за килограмм, колбаса двух сортов – докторская и любительская, с характерными небольшими жировыми таблеточными вкраплениями, – не намного меньше. В общем, народ подходил к прилавку, спрашивал, можно ли купить без талонов, получал утвердительный ответ, затем, почесав голову, уходил. Шутка ли, цены подпрыгнули в десятки раз, а на отдельные товары – в сто! Редкий покупатель в тот день отоварился. Жигулевское пиво, подорожавшее более чем в десять раз за новогоднюю ночь, мужской половиной населения наутро, конечно, было востребовано, но уже по непривычно скромной бутылочке, которая стоила 8 рублей на брата. На ценнике под сметаной было нарисовано 68 рублей, под хлебом – 3 рубля 60 копеек, под молоком – 1 рубль 50 копеек.