Иван Кольцо - Детские сердечки

Отца ранило. Мать, рискуя, нас неходящих на разбитом «четыреста двенадцатом» вывезла по простреливаемому всеми мосту через Днестр. До сих пор помню, как шальные пули били стекла над головой, и как раненый отец закрывал меня от осколков. До сего дня после тех событий я к европейцам испытываю нечто вроде предубежденности. Нифига они не светочи цивилизации.

Вот и сейчас, я сидел в машине, припаркованной на тихой улочке одного из норвежских поселков, а моё сознание всё еще не могло осознать случившегося. Мою дочь отобрали потому что, на взгляд местных чиновников, моя бывшая жена оказалась плохой матерью.

А вот это бред!

Какая бы Лена не была расчетливой тварью и гулящей кошкой, но дочь нашу она любила безумно. Она неделями корпела над книжками по детской психологии, подбирала ей развивающие игры и занятия, водила за ручку на детские кружки и мероприятия. Не могла же она так быстро измениться. Хотя…

Я знаю о случившемся только из её слов, а это далеко не показатель. Могла она на наркоту раньше подсесть? Могла. Вон какие тут депрессивные погоды. Мог после этого от неё новый муж уйти? Мог, вполне. Ну а тут уже сам бог велел и ребенка у такой мамаши отобрать. Реально? В том то и дело, что реально.

Сама Елена, для своей же безопасности связанная буксировочным тросом, сейчас лежала в багажнике. У неё началась ломка, и до поступления новой дозы героина в кровь, она стала очень опасна. Особенно для меня. Особенно сейчас.

Пользуясь глухой тонировкой задних боковых стекол, я расположился сразу за местом водителя. Теперь мне видно всё, меня же не видел никто.

Вольво, почившего Ирдиса, была припаркована на стоянке возле небольшого продуктового магазинчика, и не должна была вызвать излишний интерес к себе. Мало ли кто приехал в этот небольшой городишко? Или поселок? Не знаю как даже и назвать данный населенный пункт, тут жителей под тысячу, не больше.

Объектом моего наблюдения стал темно-синий двухэтажный дом в двухстах метрах от стоянки, располагающийся как раз в тупике улицы. Именно сюда привезли отобранную Дашу. Именно тут она и погибла.

Вглядываясь в купленный в случайной туристическо-сувенирной лавке китайский бинокль, я пытался задушить бушевавшие в душе сомнения. Стоит или нет? Если стоит, то, как потом с этим жить?

На раздумья у меня был весь день. Серое небо постепенно становилось еще мрачнее, разродившись к вечеру новым дождем. Тугие струи били в окна машины, пряча от окружающего пространства. Вода защищала меня от мира или мир от меня – кто знает?

И вот на часах маленькая стрелка указала на цифру десять. Пора.

Выдохнув, я проверил патроны в барабане револьвера, сунул в куртку, и, натянув на глаза красную бейсболку, выбрался из машины.

Ледяная вода тут же, несмотря на козырек кепки, ударила в лицо, холодные струи потекли за шиворот. Было неприятно, но я шел к выбранной цели. Сто пятьдесят метров. Сто. Семьдесят. Тридцать. А вот и белая дверь с красным глазочком звонка…

«Дзын-инь»

Дверь мне открыла улыбающаяся худосочная блондинка, ростом чуть ниже меня. Лицо её, выражало доброжелательность, но было в нём что-то животное, лошадиное…

Она что-то спросила, и даже не успела испугаться, когда локоть врезался ей в челюсть. Рухнув на пол, она серьезно приложилась затылком, моментально потеряв сознание.

Захлопнув за собой дверь, я покрепче сжал рукоятку револьвера, вытащив его из кармана. В этот момент, на шум, из гостиной выглянул лысый полноватый мужичок в квадратных очках. Я видел, как его глаза округлились, а когда моё оружие направилось в его сторону, он, взвизгнув, бросился прочь.

Догнать удалось только на кухне. Суетясь, он попытался вытащить разделочный нож из деревянного держателя, но трясущимися руками сделать это не успел. Я подхватил его локтевым сгибом сзади за шею, и, приподняв, оттащил подальше от ножей. Когда мы вернулись в гостиную, мужик был уже без сознания. Пластиковые стяжки, найденные в автомобиле, пошли в дело, ноги и руки мужика были надежно зафиксированы, после чего этой же участи подверглись конечности и лежащей у входа женщины.

Затягивая последнюю стяжку, я заметил испуганные детские личики, выглядывающие через лестницу на втором этаже.

– Не бойтесь меня, – сказал я по-русски, так как других языков толком и не знал. – Я ничего вам не сделаю. Я папа Даши.

– Даша? – донесся в ответ детский голосок. – Даша?

– Да, Даша. Дарья. Я её папа. Настоящий. Из России.

– Даша? – на лестнице, сжимая белого медвежонка, появилась русоволосая девчушка лет четырех. – Ти папа Даши? – чуть шепеляво, ответила она тоже по-русски. – А её нет. Она уехаля. Далеко уехаля.

– Я знаю, – грустно ответил я, стараясь улыбаться. – Как тебя зовут, красавица?

– Вика, – ответила девочка.

– А кто там? – я указал пальцем на второй этаж.

– А там Аксиль, Боня и Фати. Но они боятся, трусишки.

– Молодцы, чужих нужно боятся. Но только я ведь не чужой. Я хороший. Скажи им, – малышка что-то пролепетала в пол голоса, и на лестнице появилось еще трое мальцов, старшему из которых, от силы, было лет семь. – Откуда вы здесь?

– А нас всех забрали от нащих плохих родителей и привезли сюда, к дяде Асьмунду и тёте Урсюле.

– Разве у вас были плохие родители?

– Да, – уверено кивнула девочка. – Они зажимали нащи личности и нарущали нащи права, – повторила она, видимо не один раз сказанную ей формулировку.

– А дядя Асмунд и тётя Урсула вас тут не обижают?

– Обижают, – девчушка даже топнула.

– Как?

– Они показивают свои писи и просят их трогать. А я не хочу! За это они меня в чулане запирают. А там страшно, там тролли живут!

– А остальные трогают?

– Они да, – девочка кивнула на остальных. – Они же трусишки. Боятся чулана и тролля. А ты знаешь, какой стращный тролль? Очень стращный!

– А Дашу тоже заставляли?

– Ага.

– И тоже засовывали её к троллям?

– Да. Только она смелая была, не боялась их. Они там её даже били до крови, а она терпела.

– До крови?

– Да, у неё даже кровь из писи шла после троллей. Вот какие они стращные!

От этих слов в голове у меня начало мутиться. Глаза начал застилать кровавый туман. Но заметив испуг на детских лицах, я взял себя в руки.

– Вы меня не бойтесь, – повторил я еще раз. – Меня Даша прислала за вами. Она вас в гости зовёт, к себе домой. У нас там большой дом и даже пони есть. Вы любите пони?

– Я люблю, а они – не знаю.

– А ты спроси. И скажи заодно, что вас ждут море сладостей, мороженного и тортов.

– Ура! Мороженое! – девочка даже вскинула победоносно руки вверх. – Нам можно одеваться?

– Да, одевайтесь. Я тётю Урсссулю связал, чтобы она нам не мешала. А то она не хотела вам этого мороженого давать.