Иржи Ганзелка - Там, за рекою, — Аргентина

А в Аргентине? Криожьё за рулем улыбнется, высунет голову из кабины и кивнет переднему. Это означает: «Толкани-ка чуточку вперед, а я осажу назад». То же самое сделает и задний сосед, если у него в запасе есть хоть один свободный метр. И тогда начнется: моторы ревут, как львы в клетке, шоферы плюются, беснуются. Это продолжается до тех пор, пока одна из машин не вырвется из этих тисков. Не беда, если она оторвет чей-то буфер и увезет его с собой, как трофей. Что в этом особенного? Ведь и средневековые рыцари уносили на память о турнире сломанные копья противника. Вылезти из машины и приподнять зацепившийся буфер? Ни за что на свете! Это совершенно не спортивно!

Если бы вы нашли время и решили подсчитать, сколько в Байресе машин без единой царапины, то ваше намерение не увенчалось бы успехом. Помятые крылья, искривленные буфера, изуродованная облицовка радиаторов, содранная краска — все это ценится в Аргентине как знаки рыцарской доблести. Поэтому, говоря о своем транспорте, портеньо выражаются самым невероятным образом. Автобусы именуются «матахенте», что означает «душегуб». А шоферы заслужили почетный титул «асесинос» — убийцы.

Но уж что хорошо, то хорошо. У шоферов такси здесь есть такие достоинства, что они с лихвой уравновешивают их грехи. Мало где такси стоит так дешево, как в Байресе. За первые семьсот метров платят пятьдесят сентаво, а за каждые следующие двести — по десять сентаво.

Нужно также сказать, что здешние водители такси — феноменальные знатоки своего города. Уже одно то, что такса тут до смешного низкая, соблазняет откопать в списке тысяч улиц самое экзотическое название и сесть в такси. «Си, сеньор», — подтверждает шофер, что название услышано, и устремляется к цели кратчайшим путем. Ему и в голову не придет везти пассажира окольными путями, специально кружить по городу. Несколько повышенная начальная плата заставляет его как можно быстрее разделаться с пассажиром и поскорее взять нового.

Стоянку искать бессмысленно. Такси целый день курсируют по улицам. Их здесь тысячи, но свободную машину увидишь редко. Пассажиры ловят такси на ходу. Им не хватает только лассо, чтобы чувствовать себя так же, как при ловле мустангов в пампе.

И еще одна особенность есть у Буэнос-Айреса. Ее можно было бы назвать всяко: голубятня, амвон, капитанский мостик, маяк с балдахином, дозорная вышка, ораторская трибуна на курьей ножке, пьедестал и тому подобное. А еще — живой светофор.

Как уже говорилось, процесс перевоспитания портеньо из вольных сынов пампы в рабов трехцветного фонаря не ушел далеко вперед. Но если человек в пампе укрощает коней, то почему этого нельзя делать и на улицах города с четырехмиллионным населением? Поскольку стальные кони не обладают теми же спортивными способностями, которыми наделены обычные скакуны при родео на эстансии, но зато имеют опасную склонность вдавливать укротителей в асфальт или в лучшем случае оставлять память о себе на их конечностях, местные власти вынуждены были укротителей несколько «возвысить». Укротители получили вполне приличную униформу, белые перчатки и… пьедесталы. Не какие-нибудь размалеванные бочки, а элегантные круглые дозорные вышки на двухметровой курьей ножке с крышей, защищающей от палящего солнца. А также свисток. Укротитель свистнет, разведет руки — и сплошной поток автомобилей, колективо и автобусов вмиг остановится. В поперечном направлении устремляется другой поток. Червяки-пешеходы тем временем переползают с одного берега на другой и скрываются под землей. Теперь снова можно властно свистнуть: для того ведь и поставили вышку, чтобы укротителя было видно даже с соседнего перекрестка.

Уязвимым остается лишь одно место: основание. На случай, если бы какой-нибудь из стальных мастодонтов вздумал «подорвать авторитет» регулировщика тупым рылом радиатора, у укротителя в резерве остается спасительный прыжок на крышу. Ведь регулировщик тоже криожьё. А настоящий криожьё всегда вскочит в седло, даже если конь несется во весь опор.

Аргентинские и южноафриканские автомобилисты обладают одним общим свойством — они мастерски используют место у тротуара. Если шофер идущей впереди машины помашет из окна рукой, это значит: «Остановись, я иду на стоянку!» А дальше все идет, как в ярмарочной толчее.

Возле тротуара освободилось местечко, равное длине одного автомобиля. Но это вовсе не препятствие для хозяина машины, решившего ее туда втиснуть. «Дзинь, бум!» — сосед подвинут на двадцать сантиметров вперед; «бринк!» — четверть метра отвоевано у двух других. Затем включается задняя скорость, и то же самое повторяется в обратном направлении. Потом еще раз вперед, и после этого остается лишь подравняться, чтобы помятые крылья не стал выправлять кто-либо другой. Если вам когда-нибудь доведется ездить по Буэнос-Айресу на машине, не вздумайте на стоянке затянуть ручной тормоз или включить скорость. Это считается здесь грубостью, достойной сурового наказания.

Аргентинский автоклуб — АКА — предпринял некоторые меры к тому, чтобы хоть частично разгрузить уличное движение в центре города. Вы едете по авениде Нуэве-де-Хулио на юг к обелиску и вдруг видите, как автомобили, идущие впереди, начинают проваливаться сквозь землю. Это владельцы собственных машин, члены АКА, едут на стоянку в подземные гаражи.

Улицы Серрито, Пельегрини, Сармиенто и Бартоломе Митре ограничивают целых четыре квартала, под которыми ежедневно собирается 550 машин. Кроме гаража в 300 метров длиной и 180 шириной, в подземелье находится восемь кабин с механизмами для смазки автомобилей, четыре мойки, механическая и вулканизационная мастерские, телефонные будки, почтовое отделение, подземное бензохранилище на 45 тысяч литров и сорок резервных машин — эмерхенсиа. В течение всего дня они к услугам членов автоклуба на тот случай, если их машину приволокут сюда с поврежденным мотором или с кузовом, измятым в уличной свалке. Владелец оставляет своего израненного пациента в клинике и с другого конца гаража выезжает на машине, взятой напрокат.

Кроме сравнительно недорогой платы, такая подземная стоянка имеет ряд других удобств. Здесь удается избежать толкачей на «сортировочных горках» вдоль тротуаров, а главное — всегда можно быть уверенным, что утром машина окажется на том же месте, где ее оставили вчера. В Буэнос-Айресе не проходит и дня, чтобы в газетах не напечатали перечня машин, которые были украдены ночью.

В Аргентине более шестидесяти радиостанций. В одной лишь столице их семнадцать. При этом статистика утверждает, что уже полтора миллиона аргентинцев имеют свои собственные радиоприемники.