Иржи Ганзелка - Там, за рекою, — Аргентина

Сальто-Эскондидо — Скрытый водопад — на аргентинской стороне перестал быть «эскондидо». Привыкший к постоянному уединению, никем не видимый, он не сумел утаить от людских взоров и от объективов аппаратов свою сверкающую прелесть, пронизанную солнцем. Прямо под нами срывался в бездонную глубину водопад Бенжамен-Констан, чаруя своим ореолом радуги, другой конец которой растворялся в тени аргентинского водопада Митре. Весь гребень каскадов уходил далеко на запад, оставаясь скрытым от взора людей. Внизу, в глубине, по середине широкого каньона текла усмиренная вода, напоминая засыпающего ребенка, убаюканного далекой колыбельной песней.

Нам пришлось предварительно окатить водой раскаленную скалу, чтобы можно было босиком стоять у штатива. Солнце перевалило за полдень. Над пышущими жаром утесами дрожал воздух. Каждый шаг причинял боль. Мы поняли, что оказались в плену у солнца и что обратный путь будет пыткой, если мы тотчас же не двинемся обратно. Редкие деревца на островах не могли нам дать тени.

Медленно опускается занавес, закрывая Глотку Дьявола. Последний взгляд на него — навсегда врезается в память чарующая картина; понимаешь, что вторично не увидишь ее никогда в жизни.

К трем часам мы были возле своих туфель, недалеко от берега. Ноги горели так, что казалось, будто ходишь по горячим углям.

Зато в сумках лежала пленка со снимками тех мест, которые Дьявол впервые открыл человеку.

Не зря говорят о Бразилии, что это колоссальная империя, в которой метрополия уживается с колониями под одной крышей.

В Бразилии, уступающей по своей площади только Советскому Союзу, Китаю и Канаде, согласно статистическим данным на один квадратный километр приходится в среднем пять человек. По-настоящему обжита в этой огромной стране лишь полоса шириною километров в сто пятьдесят, протянувшаяся вдоль побережья Атлантического океана. На территории этой полосы рассеяны провинциальные городки и деревни, которые кажутся не больше булавочных головок среди необозримых массивов первобытного леса. Десятки, сотни километров безлюдья, потом кучка жилищ, одинокая хижина и снова первобытный лес.

Что же такое Бразилия?

При этом вопросе европеец, который ни разу не был в стране, представит себе берега лениво текущей Амазонки, индейцев эпохи каменного века, орхидеи редких видов, ценные породы дерева, бескрайные кофейные плантации, золото и алмазы, малярию и семиметровых змей. А на фоне этого сказочного богатства — живописный Рио-де-Жанейро, по мнению многих — самый красивый город мира.

И европеец будет прав. Прав окажется и тот, кто вспомнит о неисчерпаемых запасах металлов и минеральных ископаемых, о хлопке и сахаре, о тропических фруктах, о какао и ценных сортах пушнины, об идейной путанице в самой католической стране Южной Америки, о текстильном производстве, сумевшем за несколько военных лет вытеснить с мирового рынка ведущих европейских промышленников. О растущей сознательности рабочего класса и о его организациях, которые пока вынуждены молчать.

Приблизительно так издали выглядит Бразилия, страна, на площади которой уместилось бы шестьдесят восемь с половиною Чехословакии. Страна резких природных, социальных, экономических и культурных противоречий; эти противоречия порою концентрируются в тесноте городов-гигантов, вызывая к жизни тысячи неразрешимых проблем, порою рассеяны на необозримых землях Соединенных Штатов Бразилии, где они медленно, но неуклонно накаляют политическую атмосферу страны. Кроме того, у каждого из двадцати одного федерального штата Бразилии свои особенности, свои собственные заботы и планы, надежды и интересы. К ним прибавляются еще семь территорий, которые до сих пор «не доросли» до организации автономного штата.

В Бразилии есть обширные районы, где средняя плотность населения не превышает одного человека на двадцать квадратных километров. И неудивительно, что когда въезжаешь в эту огромную страну с черного хода, то не видишь большой разницы по сравнению с Танганьикой, Угандой или Конго. В Африке это колонии, мандатные территории и протектораты, в Бразилии — формально штаты. Вот почему здесь можно встретить людей, которые относятся к Рио-де-Жанейро так же, как негр из Уганды к Лондону или марокканец к Парижу. А кое-кто говорит прямо: «Да, вы правы, Рио — это хрупкая орхидея. Но вы только посмотрите в лесу, как она растет, откуда берет соки. Любая орхидея — паразит…»

Штат Парана…

Глядя на карту, трудно поверить, что этот маленький камешек в мозаике Бразилии занимает 148 тысяч квадратных километров. Западную границу штата образует та самая река Парана, в устье которой Хуан-де-Гарай некогда заложил Буэнос-Айрес, а с востока его омывают воды Атлантики. И все же штат Парана считается небольшим. В сравнении со штатом Амазонас с его полутора миллионами квадратных километров штат Парана кажется карликовым. Штаты Минас-Жераис и Пара также шагнули за миллион квадратных километров.

Первые часы пути по федеральному штату Парана. Вначале он почти не отличается от аргентинской провинции Мисьонес. Такие же заросли девственного леса с исполинскими папоротниками и стройными зонтами сорокаметровых араукарий, которые сменили здесь испанское название «pinos brasileсos» на португальское «pinhos brasileiros», такие же совершенно безлюдные области, такой же климат. Скалистая, потрясающе исковерканная дорога в горах, броды на дне долин. Но дорога эта, или, вернее, то, что от нее осталось, доживает последние годы своего существования; временами она пересекает новую трассу будущей автострады, с которой еще не убрали щиты с надписью: «Passagem proibido» — «Проезд запрещен».

Уже в сумерках вокруг дороги начинают появляться первые признаки хозяйственной деятельности человека. Разбросанные тут и там пастбища, деревянные жилища одиноких первопоселенцев.

Каскабель.

В испанском и португальском языках это слово значит «гремучая змея». Селение назвали так, вероятно, потому, что в здешних местах полным-полно самых разнообразных змей. Это первый населенный пункт на нашем пути по Бразилии. Типичное для interior селение, тысячи точных копий которого можно встретить на бразильской земле. Их внешний вид меняется лишь от климатических условий и окружающего ландшафта. Несколько пыльных улиц; «центральная» на протяжении нескольких сотен метров убого вымощена щебнем. О тротуарах здесь и слыхом не слыхивали. Домики, школа, административные здания и бедненькая гостиница выстроены исключительно из дерева — материала, который тут ничего не стоит и всегда под руками.