Иржи Ганзелка - Африка грёз и действительности (Том 1, все фотографии)

У левого заднего колеса мы нашли несколько капель тормозной жидкости. Подвели домкрат и сняли колесо.

В эластичной средней части тормозной трубки, которая почти никогда не подвергается повреждениям, зияла трещина в пять сантиметров. Ее края на верхнем резиновом слое и на твердой внутренней ткани были гладкими. Разорванной оказалась лишь внутренняя часть; на внешней оболочке трубки, которая придает ей прочность в случае максимального напряжения, был ровный пятисантиметровый разрез.

У обтрепанного конца порванного троса механического тормоза была оборвана лишь четверть всех жил. Остальные были перерезаны.

С первого же взгляда стало ясным, что повреждение тормозов не могло выявиться при слабом торможении. Тормоза могли выйти из строя только при резком торможении в критический момент.

Это не могло быть простым стечением обстоятельств. Опасное положение на границе также не могло оказаться простой случайностью.

Дорожный знак перед поворотом, предупреждающий о пограничном шлагбауме, был повернут на 90 градусов, надписью к пустыне. На повороте, откуда шлагбаум можно было заметить вовремя, почти посреди дороги стояли два грузовика с прицепами. Они закрывали его до самого последнего момента.

Мы осмотрели место аварии. Тяжелый железный шлагбаум, вделанный одним концом в массивную бетонную стойку, лежал на стальной сошке другой стойки и был привязан прочной цепью и закрыт на замок. Ржавая поверхность шлагбаума сливалась с песчаным фоном пустыни и дороги позади него. От первоначальной белой или, может быть, красно-белой предостерегающей окраски шлагбаума остались лишь ржавые следы.

— Наше счастье, что ты повернул машину на стойку. Трудно представить, что было бы с нами, если бы мы налетели прямо на шлагбаум.

— Измерь, пожалуйста, высоту шлагбаума от поверхности дороги.

— Как раз на уровне наших голов, если сидеть в машине…

Мы сделали несколько документальных фотоснимков, пограничная стража составила протокол. Перевязываем порезы, а затем ведем невеселый разговор за чашкой кофе.

Перед нами не стоял вопрос, продолжать ли путешествие, или нет.

Странствование по свету — небезопасное дело. Может возникнуть ситуация и похуже, чем авария в пустыне.

Речь шла о том, как продолжать путь.

Машина была застрахована от всех несчастных случаев в британском страховом обществе «Ллойд», так что экономическая сторона вопроса не имела значения.

Прежде всего нужно было отремонтировать машину. Для этого требовались мастерская и запасные части, которые можно было доставить из Чехословакии только по морю. Посмотрели на карту. Ближайший порт, Триполи, находился в 500 километрах на северо-западе, Александрия — в двух тысячах километров на востоке. О разрушенных войной Бенгази и Тобруке не могло быть и речи.

В тот же вечер с помощью десятка услужливых рук мы погрузили потерпевшую аварию «татру» в кузов грузовика, направлявшегося в Триполи.

Два дня и две ночи трясся старый грузовик по ливийской пустыне, прежде чем мы добрались до улиц столицы Триполитании. В Чехословакию полетела первая телеграмма:

«Авария в Сирте отказали тормоза повреждена передняя часть машины оба здоровы подробности авиапочтой Ганзелка Зикмунд».

Подробное письмо с описанием повреждений, предложением провести ремонт в Триполи и списком необходимых запасных частей было написано уже в постели. В порезы, показавшиеся на первый взгляд пустяковыми, попала инфекция и вызвала у нас обоих тяжелые воспаления.

Прошли две долгие недели, пока письмо добралось до Чехословакии. Две недели ожидания, разнообразившегося лишь визитами врача, войной с тараканами, перевязками и работой совершенно в стиле нашего триполитанского «тюремного» заключения — склеиванием из бумаги конвертов для фотоснимков.

Наконец пришла ответная телеграмма из Праги:

«Ремонта не делайте точка в Александрии три татры 87 все длительное время в порту пошлины не уплачены точка на одной продолжайте путешествие точка в ящике от новой машины отправьте старую в Копрживнице [16] Город в Чехословакии, где находится автомобильный завод «Татра». — Прим. ред. «Татра».

На ноги мы встали только 14 дней спустя. Однако прошел еще целый месяц, пока мы миновали все подводные камни, которые на нашем пути упорно ставила английская военная администрация в Триполи. В ход были пущены мнимые предписания и постановления, которые никогда не издавались, и ложная информация, и нажим на транспортные компании, и давление на нас лично, повторявшееся до омерзения.

— Ваша трехмесячная виза для въезда в Египет уже недействительна.

— Согласно предписаниям египетских властей, мы должны вступить в страну не позднее, чем через полгода со дня выдачи визы, и только тогда начинается трехмесячный срок ее действия, установленный для пребывания в стране и для выезда в Судан.

— У нас другие сведения. Если же вы все же с этими документами захотите продолжать путешествие в Египет и Судан, то мы не дадим вам выездных виз из Триполитании. Один раз мы их дали в нарушение предписаний военной администрации.

— В какую же страну вы нам дадите выездные визы?

— Во Францию, в Италию. Обратно в любой пункт Европы.

— Но у нас нет виз в европейские страны.

— В этом мы вам поможем. У нас хорошие связи, в Европе, разумеется.

— А в Египте?

— Исключено.

С помощью чехословацкого посольства в Каире мы получили новые визы, хотя они и не требовались по принятым международным правилам. Так отпало последнее возражение английской военной администрации в Триполи.

Со дня аварии прошло ровно два месяца. Поврежденная машина была отправлена в Александрию грузовым пароходом. Благодаря стараниям английских военных властей сами мы на корабль не попали. Незадолго до полуночи перед гостиницей остановился потрепанный грузовик «фиат-34».

— Andiamo, signori! [17] Поехали, господа (итал.). — Мускулистый шофер итальянец взялся за самый большой чемодан и уложил его на пирамиду ящиков и бочек.

— Джорджо, Миро, andiamo!

— В Бенгази.

— А далеко это?

— 1080 километров.

— А дальше как?

— Там иногда попадаются грузовики, едущие в Дерну и в Тобрук. Вот вам еще 600 километров.

— А потом?

— Некоторые машины ходят с овцами до самого Египта.

— Поехали!

— В Бенгази?

— В Египет!

— Стойте! Ради бога, не двигайтесь!

Иржи, к которому относился этот испуганный возглас, удивленно оглянулся и остановился среди пустыни в отдалении от дороги. Шофер итальянского грузовика, стоявшего у обочины дороги, подбежал к небольшим песчаным наносам, откуда торчали остатки разбитых машин.