Иржи Ганзелка - Африка грёз и действительности (Том 1, все фотографии)

Рамадан не связан с определенным месяцем. С каждым годом он передвигается на несколько дней вперед, так как арабский календарь не совпадает с христианским. Через каждые 33 года он приходится на один и тот же месяц. В зимние месяцы рамадан переносится легче благодаря более низкой температуре и меньшей протяженности дня между восходом и закатом солнца.

В летние же месяцы рамадан — чистая мука.

После захода солнца улицы начинают оживать. Пронзительные звуки арабской граммофонной музыки несутся из-за каждого угла. Голодные арабы теснятся вокруг продавцов фруктов и пирожков, плавающих в оливковом масле. Едят и пьют целую ночь. Те, у кого достаточно денег, чтобы во время рамадана днем не работать, укладываются спать на рассвете с переполненными желудками. Но таких очень мало среди бедноты, которая изо дня в день перебивается чем бог пошлет. Не выспавшись и не отдохнув, приступают утром арабы к работе, во время которой им нельзя ни подкрепиться, ни освежиться. В порту Тобрука мы видели арабских рабочих, занятых на погрузке тяжелых бочек с гильзами. Большинство их еле держалось на ногах. Люди были истощены до предела.

Едва после захода солнца оканчивается неумеренный ужин, которым арабы вознаграждают себя за целый день страданий, как начинается жизнь. Пьют, пируют и поют целую ночь. В арабских кварталах без устали звучит хриплая граммофонная музыка, однообразная до отчаяния. Где уж тут взяться свежим силам для нового трудового дня!

Мы спрашивали у некоторых арабов, почему они так строго придерживаются рамадана. Многие из них боятся наказания, которое может наложить глава общины — шейх. По понятиям мусульман, 81 удар по голому телу — хорошее предостережение нарушителям рамадана. Многие арабы вообще не ответят вам на этот вопрос, так как им просто не приходило в голову нарушить строгий завет пророка. Зато все мусульмане без различия скажут вам, что наградой за страдания на земле им будет вечное спокойствие, изобилие и праздник на том свете. Вы ужасаетесь, узнав, насколько мал процент арабов, не признающих рамадана. Но и они если выпьют воды или выкурят сигарету в течение дня, то сделают это тайком, боясь навлечь на себя презрение единоверцев.

Печальная история бессмысленного поста знает немало имен тех, у кого было больше воли или страха перед наказанием, чем физической выносливости. Однако строгая религия мусульман допускает все же исключения.

Нередко случается, что верующий после нескольких долгих часов поста падает в обморок. Тогда он может надеяться, что его страдания окончатся раньше, чем у остальных. В этих случаях все обходится очень просто. Те, кто чувствует себя несколько лучше, показывают изнемогающему два лоскутка — желтый и красный. Если он не различит цвета, значит на сегодня можно прекратить его страдания, не подвергая его наказанию.

Однако ни одна статистика не покажет, сколько арабов действительно теряет силы и сколько «лишается зрения» лишь для того, чтобы получить возможность смочить губы холодной водой.

В Ливии нам часто говорили, что в Египте придерживаются более прогрессивных взглядов на рамадан. Триполитанская молодежь, находившаяся под влиянием египетских фильмов, уверяла нас, что в Египте мы едва ли найдем их единоверцев, придерживающихся рамадана.

В самом Египте мы получили исчерпывающие разъяснения по этому вопросу.

На последнем этапе нашей одиссеи без «татры», в поезде из Александрии в Каир, мы завязали беседу с египтянином — кондуктором поезда. Он терпеливо ожидал заката солнца точно так же, как и миллионы бедных феллахов. Это был молодой интеллигентный египтянин, чемпион по поднятию тяжестей, защищавший цвета Египта на многих международных соревнованиях.

— Во время рамадана я нахожусь в значительно лучшей форме, чем обычно, — сообщил он нам. — Мне кажется, что именно очень строгий режим повышает мои спортивные показатели в это время…

Вот каким был ответ на вопрос, не является ли рамадан пережитком, сохранившимся лишь в менее развитых странах исламского мира.

Наши сомнения на этот счет были окончательно рассеяны 15 августа, в последний день рамадана. Празднование этого дня в Каире выходило за рамки даже самой изощренной фантазии. Когда в первые годы хиджры воинственный фанатизм толкнул арабов на победоносный поход из Мекки, Амр ибн аль-Ас, один из генералов Омара, остановился там, где теперь стоит Каир. На том месте, где он разбил свой шатер, позднее была выстроена мечеть, первая на территории Египта. В этой старейшей египетской мечети каждый год совершается богослужение, на котором присутствует сам король. Таким богослужением завершается четырехнедельный пост и начинается малый.

С самого раннего утра к мечети Амр ибн аль-Аса потянулись толпы верующих. Полицейские грузовики, почетный эскорт. Королевская конница, чистокровные жеребцы, блестящие мундиры, густой лес зеленых и красных вымпелов. Через каждые 100 метров были поставлены триумфальные арки. Железобетонные небоскребы, между которыми должна была проехать королевская процессия из Абдина, создавали причудливый контраст с пестро расшитыми балдахинами перед входом в мечеть. Тысячи полицейских в белых мундирах и красных фесках выстроились впереди шпалер зрителей. Все улицы, по которым должен был проехать король, были посыпаны желтым песком, привезенным из Александрии. Балконы домов и верхушки деревьев задолго до начала торжества в мечети были усыпаны любопытными.

Мы были единственными европейскими журналистами, которым удалось наблюдать это пестрое восточное зрелище в непосредственной близости.

Оставалось несколько минут до 12 часов. На просторной площади перед мечетью, которую так же, как и улицы, посыпали желтым песком, царила напряженная тишина. Временами звучали слова команды начальников королевской конницы, после чего следовали хорошо разученные перемещения и поднятия вымпелов. В мечеть собирались последние верующие. Время от времени у ее входа останавливался автомобиль, из которого выходил высокопоставленный государственный сановник. Вслед за ним подъезжал потрепанный таксомотор, из которого высыпалась стайка арабов с циновками подмышкой, на ходу вытаскивая из-под галабеи несколько пиастров для шофера.

Члены правительства, генералитет и представители общественности ожидали короля под пестрыми балдахинами у входа в мечеть. Ряд золоченых кресел, густые ковры, фраки и золотые эполеты. Напряженную тишину нарушал лишь шелест зеленых знамен, развевавшихся на высоких мачтах. Ровно в 12 часов послышались гудки машин королевской полиции, и вслед за ними на площади появилось несколько красных «виллисов» с белыми полосами на шинах. Через несколько секунд перед мечетью остановился высокий «роллс-ройс», которому король отдает предпочтение во всех официальных случаях.