Евгений Буянов - Стихий безумные удары

Объяснять непонятные явления проявлениями «потустороннего» разума не стоит. Просто надо понимать, что есть явления, которые мы пока не можем объяснить в силу недостатка знаний о них, а также недостатками нашего их восприятия. И зрение, и слух человека имеют весьма ограниченные диапазоны восприятия, которое не позволяет «увидеть» многие проявления физических явлений. А многие физические явления мы просто не можем почувствовать, – здесь нужны очень специальные приборы для наблюдений. Кроме того, весьма ограничены и наши знания о своей собственной природе. Внутренние проявления человека, его подсознательные восприятия и возможности, изучены еще тоже весьма слабо. Так что при столкновении с неизвестными явлениями не следует впадать в панику. Надо спокойно пронаблюдать и постараться уклониться от возможных негативных проявлений, используя силу своих знаний и опыта. Использовать все возможности своего восприятия, свои знания, свой разум для того, чтобы избежать опасных последствий…

Написано Е.В. Буяновым по рассказу Вишневского Г.Д., 09–10.2002 г.

Мастер спорта Игорь Чашников сорвался и погиб на стене Шхельды в 1939 году, а нашли и похоронили его спустя 26 лет (этот срок почти точно равен его возрасту в момент гибели).

Он был сильным спортсменом, – не только альпинистом, но и горнолыжником, и прыгуном с трамплина. И в этом роковом срыве он не падал, а красиво летел, как прыгун с трамплина, планируя над заснеженными скалами, и потому полет был дальним, – не менее чем на триста метров («… а сколько он падал? – Там метров пятьсот…» – Ю.Визбор, стороки из песни «Ну вот и поминки за нашим столом…»). Единственным свидетелем являлся его напарник по связке Вадим Медведев, который в бессильном отчаянии провожал друга взглядом в последний путь. Наконец, уже совсем крошечная фигурка Игоря с огромной скоростью ударилась о скалы и исчезла среди них, как маленькая песчинка…

Вадим остался один на стене, и никто не мог подстраховать его, помочь и поддержать в борьбе на одной из самых легендарных и крутых вершин Кавказа. Он продолжил спуск, используя свою толстую, мохнатую пеньковую веревку и сизалевый репшнур для ее продергивания (такое тогда было снаряжение, молодежь наша отважная!). «Дюльфер» за «дюльфером» вниз, вниз, вниз. И казалось, не будет конца этим спускам, звону крючьев, продергиваниям веревки, пронзительному холоду вершины-убийцы и пурге, в которой тонула вся отвесная стена и горы вокруг. Конечно, психологически он был тяжело травмирован смертью товарища по связке, и понимал, что малейшая ошибка на каждом шаге будет последней… Он выложил все душевные, и физические силы, заставив кровоточащую душу сражаться, держаться за последний шанс все-таки устоять в этой борьбе… Спасатели нашли его лежащим внизу, под основанием стены, в снегу, без сознания. Хватило сил пройти стену, но когда она осталась вверху, силы оставили восходителя. Насколько тяжелы и опасны подобные «соло-спуски» говорит хотя бы такой факт: после гибели Михаила Хергиани его напарник А.Овчинников не стал спускаться со стены Су-Альто, а дождался прихода спасателей (его сняли сверху). Конечно, условия этих восхождений были во многом очень разными (прежде всего в части возможностей спасения), но ситуации в целом во многом сходными, особенно в части психологических травм.

«Русский в одиночку сумел спуститься по стене Шхельды!..», – написали как сенсацию некоторые альпинистские журналы даже за океаном, корреспонденты которых узнали об этом случае.

А тело Игоря спустя много лет нашли на леднике Шхельды и однозначно опознали по личным предметам (хотя одна из рук и голова не сохранились). Родные и друзья бережно похоронили останки под мраморной доской там, на повороте ущелья Шхельды к леднику Ах-Су.

Как же он сорвался? Вадим рассказал, что на одном из спусков Игорю не хватило длины основной веревки для выхода на очередную полочку скал, и потому скомандовал партнеру: «Перехожу на репшнур!». Он решил спуститься ниже, удерживаясь рукой за конец репшнура, более длинного, чем основная веревка. Но тонкий репшнур предательски заскользил в руке, а схватывающий узел Игорь не завязал (впрочем, схватывающий узел на репшнуре тоже не удержал бы…). Понадеялся на свои силы и опыт. Современных тормозных устройств тогда еще не было, спускались или классическим «дюльфером», или способом «карабин-плечо»… В общем, вроде бы маленькая небрежность. А если приглядеться, то наслоение небрежностей: репшнур (а не толстая веревка), удержание репшнура рукой без дополнительных охватов, отсутствие «пруссика» и, видимо, резкая нагрузка. Ошибочный расчет только на свою физическую силу, не увеличенную снаряжением и приемами. Возможно, здесь сыграл свою роковую роль такой фактор, как малая жесткость длинного конца тонкой веревки, ее большой ход под нагрузкой, и вызванный резкой нагрузкой рывок. Свой вес Игорь смог бы удержать, а вот резкий динамический рывок после провала на глубину нескольких метров, оказался не по силам. Вадим с ужасом увидел, как репшнур заскользил в руках партнера, тот разогнался в падении и не смог удержаться даже за концевой узел…

Историю эту я услышал еще в юности, в 60-е годы, вскоре после того, как Игоря нашли на леднике. Рассказал мне ее другой Игорь, – Игорь Павлович Адамов, старинный друг моего отца. Адамов хорошо знал Чашникова и Медведева, и давал свидетельские показания для опознания спустя 26 лет после трагедии (сам Медведев до этого времени не дожил, и, кажется, погиб на войне в 1942-м, но это не могу утверждать точно). Почти одновременно с Чашниковым поблизости, на Бжедухе, в результате срыва разбилась связка альпинистов. И как результат этих и еще нескольких аварий родилась песня со строчками «… шли вчетвером они по гребню Шхельды». Эту трагическую песню пели альпинисты и у военных костров Великой Отечественной, и в послевоенные годы.

По известной статистике прошлых лет аварии в результате срывов на крутых склонах в альпинизме и горном туризме обычно держали печальное «первенство». Они составляли примерно 20–30 % от всех несчастных случаев и превышали тот же показатель для других значимых причин аварий, таких как камнепады, лавины, высота и непогода (переохлаждение), горные реки и селевые потоки, падения в ледовые трещины (последнее – тоже срывы, но выделяемые в отдельную специфичную группу).