Руаль Амундсен - Северный полюс. Южный полюс

Однако все эти способы совершенно бесполезны, когда Великая полынья, обозначающая край материковой отмели, обрывающейся в глубины Полярного моря [Северного Ледовитого океана], «не в духе», когда она открыта и представляет собой сплошной пояс воды или непроходимого молодого льда, как было во время нашего марша на север в 1906 году и при нашем незабываемом возвращении, когда «Великая полынья» чуть было не отрезала нас от самой жизни.

Полынья могла пройти прямо поперек лагеря или поперек иглу в то время, когда мы спали на поверхности Полярного моря. Но этого не произошло.

В случае если бы лед дал трещину поперек возвышения для сна в иглу и его обитатели посыпались в ледяную воду, они не обязательно сразу утонули бы – воздух внутри меховой одежды держал бы их на плаву. Человек, упавший в воду при таких обстоятельствах, может выкарабкаться на лед и спастись, хотя при температуре 50° ниже нуля купание будет не из приятных. Вот почему я никогда не пользовался спальным мешком, находясь на полярном льду. Я предпочитаю, чтобы мои руки и ноги были свободны, предпочитаю в любой момент быть готовым – ко всякой случайности. Находясь на морском льду, я всегда ложусь спать в рукавицах, и если втягиваю руки в рукава, то втягиваю вместе с ними и рукавицы, чтобы в любую минуту быть готовым к действию. Много ли шансов спастись у человека, который лег спать в спальном мешке и вдруг проснулся от падения в воду?

Обманчива кажущаяся единообразная белизна айсбергов – они имеют множество оттенков

Трудности и лишения санного марша к Северному полюсу слишком многочисленны, чтобы рассказать о них в одном абзаце. Но вот, вкратце, худшие из них: развороченный торосистый лед, который приходится преодолевать с тяжело нагруженными санями; жуткий, плотный, как стена воды, ветер, против которого приходится временами идти; вышеописанные полыньи, которые так или иначе приходится пересекать; лютый, порой достигающий 60° мороз, от которого приходится защищаться меховой одеждой и постоянным движением; трудность переброски по прерванному торосами и полыньями следу пеммикана, сухарей, чая, сгущенного молока и жидкого топлива в количествах, достаточных для поддержания физических сил и продолжения путешествия. Во время нашего последнего похода часто бывало так холодно, что коньяк замерзал, керосин становился белым и вязким, а собак было едва видно за паром от их дыхания. Необходимость строить каждую ночь тесные и неудобные снежные дома, также холодное ложе, на котором нам приходилось спать урывками ровно столько, сколько позволяли крайние обстоятельства нашего отчаянного предприятия, – это уже мелочи, едва ли достойные упоминания наравне с настоящими трудностями.

Временами приходится целый день идти в слепящей пурге, против ветра, выстуживающего тело сквозь малейшие прорехи в одежде. Те из моих читателей, которым случалось пройти хотя бы час в метель, при температуре всего лишь в 10 или 20° выше нуля по Фаренгейту, вероятно, сохранили об этом яркое воспоминание. Возможно также, они помнят, каким блаженством было для них тепло домашнего очага в конце прогулки. Так пусть же они представят себе, каково шагать в такую метель целый день по неровному бугристому льду, при температуре от 15 до 30° ниже нуля, причем в конце дневного перехода путников ожидает не теплый кров, а тесный холодный снежный дом, который они вынуждены возводить сами в эту же метель еще до того, как смогут поесть или отдохнуть.

Меня часто спрашивают, было ли нам голодно во время санного марша. Я затрудняюсь ответить на этот вопрос. Утром и вечером мы питались пеммиканом, сухарями и чаем, а передовой, или ведущий, отряд, кроме того, обедал и пил чай в середине дневного перехода. Если бы мы ели больше, нам бы не хватило продовольствия. Я лично с момента выхода с корабля потерял 25 фунтов в весе.

Однако стойкость и выносливость сами по себе еще не обеспечивают достижение Северного полюса. Для этого нужны и многолетний опыт путешествий в арктических краях, и поддержка многочисленного отряда помощников, искушенных в подобного рода работе, и исчерпывающее знание Арктики и снаряжения, знание, без которого нельзя подготовить себя и всю экспедицию ко всякого рода случайностям. Только при всех этих условиях можно достичь заветной цели и вернуться обратно.

Как уже было сказано, наш марш к Северному полюсу меньше всего походил на рискованный, бесшабашный «набег» на полюс. И это сущая правда. Возможно, было бы правильным определить его как «натиск» – в том смысле, что после начала санного марша мы временами продвигались вперед с захватывающей дух быстротой. Однако ничто не делалось по внезапному побуждению. Все делалось в соответствии с планом, который был заранее продуман и разработан до мельчайших подробностей.

Источником нашего успеха была тщательно спланированная, математически рассчитанная система. Все, что поддавалось контролю, было взято под контроль, а для таких трудно предвидимых факторов, как буря, полыньи, несчастные случаи с людьми, падеж собак и поломка саней, был вычислен процент вероятности и, по возможности, предусмотрены меры их преодоления. Мы знали, что в пути сани будут ломаться, а собаки погибать; однако из двух сломанных саней обычно можно сделать одни, и постепенное уменьшение числа собак я также учел в своих расчетах.

Так называемая «система Пири» слишком сложна, чтобы изложить ее в одном абзаце, и содержит слишком много технических подробностей, которые невозможно привести полностью в рамках популярного повествования. Но основные ее моменты состоят примерно в следующем.

Провести корабль сквозь льды как можно дальше на север, к такой базе на суше, с которой он может вернуться обратно в будущем году.

В течение осени и зимы интенсивно охотиться, чтобы у участников экспедиции было вдоволь свежего мяса.

Иметь собак больше необходимой нормы, приняв их убыль за 60 %.

Пользоваться доверием у большого числа эскимосов – доверием, завоеванным справедливым обращением и щедрыми подарками в прошлом, чтобы они готовы были следовать за главой экспедиции в любое указанное им место.

Располагать толковыми помощниками – добровольцами из числа цивилизованных людей для руководства различными отрядами эскимосов, – помощниками, назначенными главой экспедиции и потому пользующимися авторитетом у эскимосов.

Предварительно доставить к месту выхода в санный поход достаточно продовольствия, топлива, одежды, печек (керосиновых или спиртовых) и другого снаряжения, чтобы основной отряд мог пройти до полюса и обратно, а вспомогательные отряды до крайних северных пунктов своего маршрута и обратно.