Руаль Амундсен - Северный полюс. Южный полюс

Вернувшись на корабль и как следует отоспавшись, я первым делом вознаградил эскимосов за их верную службу. Они получили кто винтовку, кто дробовик с зарядами, патронами и шомполами, а также топоры, ножи и тому подобное, и они радовались, как дети, которым подарили бесчисленное множество игрушек. Среди вещей, которыми я время от времени снабжал их, пожалуй самыми важными были подзорные трубы – с их помощью они могли обнаруживать дичь на расстоянии. Четверка, дошедшая со мной до полюса, получила вдобавок вельботы, палатки и другие сокровища, когда я высаживал их у их поселений вдоль гренландского побережья на обратном пути.

Мое повествование подходит к концу. Вернувшись на «Рузвельт», я узнал, что Макмиллан и доктор Гудсел прибыли на корабль 21 марта, Боруп 11 апреля, эскимосы отряда Марвина 17 апреля, а Бартлетт 24 апреля. Макмиллан и Боруп еще до моего возвращения отправились на гренландское побережье, чтобы устроить там продовольственные склады на тот случай, если бы в результате смещения льда мне пришлось возвращаться через Гренландию, как в 1906 году. (Вернувшись на сушу, Боруп оставил для меня продовольственный склад у мыса Фэншо-Мартин, на побережье Земли Гранта, примерно в 80 милях западнее мыса Колумбия, предусмотрев смещение льда в обоих направлениях.)

Помимо того, Боруп с помощью эскимосов поставил на мысе Колумбия постоянный памятник, представляющий собой пирамиду из камней, над которой возвышается столб из досок с четырьмя указательными стрелами, направленными на север, юг, восток и запад. Все сооружение укреплено оттяжками из толстой проволоки. На каждой стреле имеется медная дощечка с надписью. Надписи гласят: восточная – «Мыс Моррис-Джесеп, 16 мая 1900 года, 275 миль»; южная – «Мыс Колумбия, 6 июня 1906 года»; западная – «Мыс Томас-Хаббард, 1 июля 1906 года, 255 миль»; северная – «Северный полюс, 6 апреля 1909 года, 413 миль». Ниже стрел, в рамке под стеклом для защиты от непогоды, помещена запись, гласящая:

Экспедиция к Северному полюсу Арктического клуба Пири, 1908 год

Пароход «Рузвельт», 12 июня 1909 года. Этот памятник обозначает место отправки и возвращения санной экспедиции Арктического клуба Пири, которая весной 1909 года достигла Северного полюса. В санном походе принимали участие: Пири, Бартлетт, Гудсел, Марвин, [39]Макмиллан, Боруп, Хенсо. Санные отряды вышли отсюда между 28 февраля и 1 марта и вернулись между 18 марта и 23 апреля.

Корабль экспедиции «Рузвельт» зимовал у мыса Шеридан, в 73 милях к востоку.

Р. Э. Пири,

Военно-морской флот США

Командир – Роберт Пири, Военно-морской флот США, глава экспедиции.

Капитан «Рузвельта» – Роберт Бартлетт.

Старший механик – Джордж Уордуэл.

Хирург – Джордж Гудсел.

Помощник – профессор Росс Марвин.

Помощник – профессор Дональд Макмиллан.

Помощник – Джордж Боруп.

Помощник – Меттью Хенсон.

Чарльз Перси – заведующий хозяйством.

Томас Гашью – помощник капитана.

Джон Коннорс – боцман.

Джон Коуди – матрос.

Джон Барнз – матрос.

Деннис Мэрфи – матрос.

Джордж Перси – матрос.

Бэнкс Скотт – помощник старшего механика.

Джеме Бентли – кочегар.

Патрик Джойс – кочегар.

Патрик Скинз – кочегар.

Джон Уайзмен – кочегар.

18-го числа Макмиллан и Боруп с пятью эскимосами на шести санях отправились на гренландское побережье для устройства там складов продовольствия на тот случай, если мне придется возвращаться через Гренландию, как в 1906 году, а также для производства наблюдений над приливами и отливами на мысе Моррис-Джесеп. Поэтому я тотчас послал к ним двух эскимосов с приспособлением для измерения глубин и запиской, в которой извещал об успешном завершении похода. В наши планы также входило послать Бартлетта сделать ряд промеров морских глубин на протяжении 10 или 5 миль между мысом Колумбия и лагерем № 8, чтобы получить поперечный профиль материковой отмели и глубокого подводного каньона вдоль нее, и Бартлетт уже приготовил все необходимое снаряжение. Однако я решил не посылать его, так как Бартлетт был не в наилучшей форме – у него сильно распухли ступни и лодыжки. Я сам до конца нашего пребывания на севере оставался абсолютно здоров, если не считать больного зуба, который мучил меня около трех недель.

Памятник, установленный на мысе Колумбия, показывает точку отправления на полюс и возвращения с него санной партии

Впервые за все мои экспедиции в Арктику я провел май и июнь на корабле. В предыдущие годы всегда оставалось какое-нибудь дело в поле, но на этот раз основная работа была завершена, надо было только систематизировать результаты. Тем временем эскимосы совершали короткие поездки по окрестностям, главным образом к складам продовольствия, устроенным между кораблем и мысом Колумбия, и доставляли неиспользованные запасы на судно. В промежутках между поездками эти небольшие экспедиции проделывали кое-какую интересную работу. Другие члены экспедиции уже завершили большую часть дополнительной работы в поле, однако у меня было много дел на борту корабля.

Примерно с 10 мая начала устанавливаться настоящая весенняя погода. В этот день мы с Бартлеттом приступили к весенней приборке судна. Мы осмотрели каюты, вычистили темные углы и просушили все, что нуждалось в просушке. Все шканцы были усеяны самыми разнообразными предметами. В тот же день началась и весенняя работа на судне: с дымовой трубы и вентиляторов были сняты зимние чехлы и команда стала готовиться к пуску машин.

Несколько дней спустя к «Рузвельту» подошел прекрасный белый песец и попытался взобраться на корабль. Один из эскимосов застрелил его. Животное вело себя очень странно, совсем как эскимосские собаки, когда на них находит умопомрачение. Эскимосы утверждают, что в районе Китового пролива песцы часто сходят вот так же с ума и иногда пытаются забраться в иглу. Эта болезнь северных собак и песцов хотя и является, по-видимому, своего рода помешательством, тем не менее как будто не имеет никакого отношения к водобоязни, так как не заразна.

Весенняя погода, хотя и вправду наступила, однако отличалась большим непостоянством. Например, в воскресенье 16 мая солнце пригревало, было тепло и снег исчезал словно по волшебству; вокруг корабля образовались лужи. А на следующий день дул упорный штормовой ветер с юго-запада, наносивший много мокрого снега, и день в целом выдался очень неприятный.

18 мая механики всерьез принялись за котлы. Четыре дня спустя вернулись двое эскимосов от Макмиллана, с мыса Моррис-Джесеп на побережье Гренландии. Они привезли от него письмо, в котором он сообщал подробности о своей работе. А 31-го прибыли и сами Макмиллан и Боруп. Все обратное путешествие с мыса Моррис-Джесеп – расстояние в 270 миль – они проделали за восемь маршей, проходя в среднем 34 мили за марш. Макмиллан рассказал, что он прошел от мыса Моррис-Джесеп до 84° 17 северной широты, измерил глубину моря, которая оказалась равной 90 морским саженям, и в течение десяти дней собирал данные о приливах и отливах. Они убили 52 мускусных быка и захватили с собой столько мяса и шкур, сколько могли увезти на санях.