Генрих Харрер - Белый Паук

Перила готовы!

Наши тюремные ворота были открыты. Фёрг вырвался из западни. Северная Стена Айгера настолько обширна, настолько трудна и настолько опасна, что любая демонстрация человеческого тщеславия была бы неуместной. Без сомнения, Фриц и я могли бы подняться на ледовую стенку без какой-либо помощи сверху, но на это мы бы потратили драгоценные часы, которые пригодились бы позже.

Поэтому Фриц не колебался ни минуты и ухватился за веревку, которую Фёрг нам скинул. У нас, следовавших за ним, были отняты острые ощущения и приключение от этого, самого сложного на данный момент участка на Стене, мы только почувствовали тяжесть труда, который был вложен в его прохождение.

А я, как последний на веревке, должен был выбить и принести все крючья. Я был украшен ими как Рождественская елка, и вериги железных крючьев душили меня, когда я взбирался вверх. Ледовый склон выше был легок по сравнению с тем, что мы только что преодолели. Мы прошли совсем немного по льду, а затем сразу же ушли траверсом вправо.

Стена. Фото David Gladwin

Конечно тому, кто сделал успешное первопрохождение, довольно легко кивать головой на ошибки тех, кто следует за ним. Я не собираюсь делать этого. Но я выражаю удивление тем, что очень многие команды, которые поднялись на Стену после нас, пошли прямо по ледовому склону в направлении Северо-Восточной стены и попытались перейти траверсом к «Пауку» слишком высоко.

Это стало причиной многих задержек и также привело к трагедии 1957. Нам четверым было совершенно ясно, что траверс вправо надо пройти как можно раньше.

Объединенная команда на Стене

Итак, мы шли траверсом от ледовой стенки, вчетвером в одной связке, по ломкому поясу скал ниже нависающего утеса. К тому времени был уже полдень, и мы слышали шипение лавин и стук камней, но мы были защищены от опасности нависанием. В то время как мы пересекали эти разрушенные скалы — Хекмайер был приблизительно в 60-ти метрах впереди меня — мы внезапно услышали назойливое жужжание и воющий звук.

Это был не камнепад, не лавина, а самолет, пролетающий совсем близко от нас. Мы могли видеть лица пассажиров достаточно отчетливо. Они приветственно размахивали руками, и мы отвечали им дружескими жестами. Ханс Стеинер, бернский фотограф, смог сделать в те мгновения несколько снимков уникальной документальной ценности.

Снимок команды из окна самолета

Его фотографии запечатлели трех из нас на траверсе, в то время как Хекмайер уже был в трещине на окончании траверса.

Выход на «Паук»

Та трещина — единственно возможный вариант подъема с того места, где ломкий пояс примыкает к стене, которой заканчивается траверс к «Пауку». Хекмайер думал, что он сможет пройти его обычным лазанием; но каждый участок на Стене Айгера сложнее, чем кажется, с хитрыми выступами, на которых снег лишь налип на скалы, с ненадежными опорами для рук и ног, которые могут вас подвести.

Итак, ему пришлось оставить свой рюкзак, чтобы совершить вторую попытку прохождения этого участка налегке. Для этого он надел кошки, зная, что обледенелые участки постоянно встречаются на стене. Это был полностью новый тип скалолазания, этот подъем на серьезную, даже суперсерьезную скалу, местами нависающую — в кошках.

Хекмайер часто находился на грани срыва, но так или иначе тренированные пальцы держали его, когда он думал, что его силы уже на исходе. Царапанье его кошек о твердую скалу походило на разъяренный скрежет зубов, который прекратился только тогда, когда он исчез из вида наверху.

Мы трое проследовали за ним без кошек.

Начало прохождения «Паука»

Казалось, прошли годы прежде, чем мы все прошли 30-ти метровый вертикальный участок скалы. Но все же не так долго для того, чтобы уже наступили сумерки? Внезапно стало очень темно, хотя часы показывали, что, несмотря на сгустившуюся мглу, был еще ранний день. Тяжелые облака скопились на небе, и на сей раз громоподобный рев, раздавшийся в скалах и откликнувшийся сотнями отголосков, не был звуком самолета, пролетавшего в опасной близости от нас. Это был настоящий гром.

К тому времени, как я догнал Фрица, другая связка ушла вперед. Они отвязались от общей веревки, чтобы добраться до «Паука» прежде, чем начнется буря.

Гроза привнесла мрачную, угрожающую, но величественную обстановку. Несколько минут назад, солнце сияло, по крайней мере, для людей внизу, в Гриндельвальде. Эта внезапная перемена была типична для Северной Стены; и мы были уже настолько знакомы с ее капризами, что приближение бури не вызвало паники.

В действительно, я сожалел, что не было времени, чтобы задержаться на месте, где Фриц ждал меня. В том месте было что-то таинственное; это было первое место, возможно, даже единственное на целой 1800 метровой Стене, где вы могли почувствовать себя комфортно. Было бы шикарно сидеть и отдыхать там, глядя вниз с великой стены на долину с окружающими холмами.

Но погода охотилась на нас, и мы последовали за другими.

На траверсе к «Пауку»

Скальный траверс к «Пауку» явно не прогулка. Но, по крайней мере, скалы на этом участке горизонтальны и расположение зацепов, следовательно, благоприятное. Да и участки льда, прорезающие скалы, были достаточно надежны, чтобы мы могли глубоко забивать в них крючья.

Мало того, что траверс неописуемо прекрасен с эстетической точки зрения, он еще объективно потрясающе безопасен, на что мы почти не обратили внимания из-за приближающейся бури. Я не могу припомнить, кто первый дал ему название «Траверс Богов», но это вполне подходящее название.

«Паук». Фото Wendy Bumgardner

Мы достигли «Паука», большого ледового пятна на Стене, быстро и не сталкиваясь с какими — либо большим трудностями. У нас не было времени, чтобы исследовать местность и ландшафт более детально, возможность потратить на это время была упущена. Небо тем временем приняло иссиня-черный оттенок, а затем и вовсе исчезло за клочьями тумана, нахлынувшего на Стену, то опускающегося на нас, то поднимающегося снова, чтобы на секунду открыть вид, а затем превратившегося в толстое одеяло тучи.