Борис Стрельников - Америка справа и слева

Мы рады здесь написать о том, что эту гордую фразу: «У нас делают лучше» — мы имели основания произносить гораздо чаще, чем Илья Ильф и Евгений Петров.

Почти в каждом городе мы встречали американцев, которые с большим уважением говорили о нашей стране, об успехах советского народа. В Оклахома-сити нас принял мистер Дональд Кеннеди, председатель правления одной из крупнейших электрических корпораций Соединенных Штатов, снабжающий электричеством триста двадцать американских городов и много промышленных комплексов.

— За последние годы я трижды ездил в вашу страну и вынес оттуда самые лучшие впечатления, — сказал мистер Кеннеди, улыбаясь нам, как старым знакомым — Я был в Новосибирске, Иркутске, Братске…

Нет, вовсе не за экзотикой летал в Сибирь старый американский миллионер.

— У вас очень интересные работы в области передач электроэнергии на расстояния, — сказал он. — Я внимательно изучал ваш опыт, и мы хотим его использовать у себя при строительстве линий электропередач в Калифорнии.

Мы разговаривали с редакторами крупных американских газет Чарльзом Беннетом и Питом Макнайтом, которые незадолго до этого посетили Советский Союз. Мы читали статьи и очерки, которые они печатали в своих газетах. В них не найти штампов о «железном занавесе», о «тоталитарном государстве», об «отсутствии демократии» и о прочей чепухе, без которой не обходятся иные заокеанские репортеры. Чарльза Беннета и Пита Макнайта вовсе нельзя заподозрить в особых симпатиях к коммунизму. Это буржуазные журналисты в самом прямом понимании этого слова. Но это умные, трезвые, а самое главное, практичные американцы.

— Мы считаем, что для нашей страны будет больше пользы, если мы изучим то, что вы делаете лучше, чем мы, — говорили они нам.

И они рассказывали своим читателям о советской системе высшего образования, о постановке медицинского дела, о работе Сибирского отделения Академии наук и других научных центров, о городском транспорте, о чистоте улиц в советских городах.

Таких примеров можно привести очень много.

Но мы бы не были объективными людьми, если бы не упомянули здесь и о том, что нам чаще, чем того хотелось, приходилось говорить и другую фразу: «Хорошо бы это ввести у нас», «Этого мы еще не умеем».

В Нью-Йорке, на Бродвее, мы видели, как строится небоскреб. На строительной площадке мы не обнаружили ни горсти цемента, ни куска арматуры, ни штабеля кирпича. Кругом было пусто. И в то же время небоскреб рос не по дням, а по часам. Длиннорукие краны поднимали в небо «прямо с колес» железобетонные балки, стальные перекрытия. Впрочем, строительные материалы просто и не могли бы уместиться на рабочей площадке, которая заканчивалась в каких-нибудь полутора десятках метров от стен строящегося небоскреба…

Мы посетили немало других строительных площадок, заводских цехов, фермерских хозяйств. И всюду мы видели, как здорово работают американцы, как толково организовано их рабочее место, как производителен их труд, как много очи успевают сделать за один день и даже за одну смену.

Во время поездки по Америке нам приходилось останавливаться в дорогих гостиницах и дешевых мотелях. Однажды нас угощали в первоклассном ресторане, где ужин на двоих обходится в пятьдесят долларов. Чаще всего мы питались в придорожных тавернах, где за эти же деньги могли бы пообедать пятнадцать человек. И всюду нас обслуживали с похвальной старательностью и вниманием.

Мы стриглись в парикмахерских, сдавали одежду в химчистку, заказывали телефонные разговоры с Москвой, делали покупки в магазинах. У нас не было ни единого повода потребовать жалобную книгу, обращаться к вышестоящему начальнику или строчить жалобу в редакции газет. И нам-думалось: не слишком ли мало мы преуспели в сфере обслуживания со времени Ильфа и Петрова?

Треть века… Много это или мало в жизни человека, в истории страны? Ничто не стоит на месте, и Соединенные Штаты, которые предстали перед нами на пороге семидесятых годов, сильно отличаются от той Америки, которую увидели советские писатели в середине тридцатых. Изменились люди, города, нравы, политический климат, изменилось само положение Америки в мире. И вместе с тем талантливая и остроумная книга Ильфа и Петрова не устарела. Многие её страницы как будто написаны сегодня.

Сверяя нынешнюю Америку с ее портретом, написанным треть века тому назад, мы нашли, что она по-прежнему одноэтажная, хотя в крупных городах выросли сотни новых красивых и удобных небоскребов; что Америка по-прежнему лежит на большой автомобильной дороге и что рассказ об этой дороге поистине достоин отдельной главы, а может быть, и целой вдохновенной книги; что американцы — рабочие, техники, инженеры, деловые люди, канцеляристы — умеют работать и что известные слова об американской деловитости не потеряли своего значения; что Америка богата. И не просто богата, а, как отмечали авторы «Одноэтажной Америки», она богата феноменально. У нее есть все — нефть, хлеб, уголь, золото, хлопок, — все, что может лежать под землей и расти на земле. У нее есть люди — прекрасные работники, способные, аккуратные, исполнительные, честные, трудолюбивые.

Но мы полностью согласны с главным выводом наших предшественников, которые в главе «Беспокойная жизнь» писали:

«Америка поднялась до высокой степени благосостояния, оставив Европу далеко позади себя. И вот тут-то выяснилось, что она серьезно и тяжело больна. И страна пришла к полному абсурду. Она в состоянии сейчас, сегодня прокормить миллиард людей, а не может прокормить свои сто двадцать миллионов. Она имеет все, чтобы создать людям спокойную жизнь, а устроилась так, что все население находится в состоянии беспокойства: безработный боится, что никогда уже не найдет работы, работающий боится свою работу потерять, фермер боится неурожая, потому что цены вырастут и ему придется покупать хлеб по дорогой цене, он же боится урожая, потому что цены упадут и хлеб придется продавать за гроши, богачи боятся, что их детей украдут бандиты, бандиты боятся, что их посадят на электрический стул, негры боятся суда Линча, политические деятели боятся выборов, человек среднего достатка боится заболеть, потому что доктора заберут у него все его состояние, купец боится, что придут рэкетиры и станут стрелять в прилавок из пулемета».

Мы видели в Америке великолепные магазины, изящные автомашины, прекрасные особняки в зеленых загородных районах. В городе Шарлотт (штат Северная Каролина) мы осматривали госпиталь муниципалитета. Госпиталь показался нам очень хорошим. Главный врач мистер Гарольд Грив водил нас по кабинетам и отделениям. Мы побывали в отделении, где лежали инфарктники. Чтобы узнать, как чувствуют себя больные, совсем не надо было заходить в палаты. В коридоре стояли телевизионные аппараты, на экранах которых было видно все, что происходит в помещениях. Рядом с экранами находились приборы, которые постоянно фиксируют пульс больного, кровяное давление, снимают кардиограмму. Если совокупность показателей становится угрожающей, в коридоре раздается сигнал тревоги. За восемьюстами пациентами этого госпиталя ухаживало две тысячи единиц обслуживающего персонала, не считая докторов.