Джон Кракауэр - В разреженном воздухе

Первое тело вывело меня из равновесия на несколько часов, шок от столкновения со вторым прошел почти сразу. Мало кто из тяжело шагающих альпинистов удостоил эти трупы даже мимолетным, беглым взглядом. Казалось, здесь, на горе, существует негласное соглашение делать вид, что иссушенные останки не являются реальностью — как будто ни один из нас не осмеливался признать, что здесь поставлено на карту.

В понедельник, 22 апреля, через день после возвращения из второго лагеря в базовый, мы с Энди Харрисом пошли к стоянке южноафриканцев, чтобы встретиться с их командой и попробовать разобраться, почему они стали такими изгоями. Их лагерь располагался в пятнадцати минутах ходьбы от наших палаток вниз по леднику и был разбит на вершине бугра, сложенного из обломков ледника. Флаги Непала и Южно-Африканской Республики, вкупе с рекламными полотнищами фирм «Кодак», «Эппл-Компьютер» и других спонсоров, развевались на двух высоких алюминиевых флагштоках. Энди просунул голову в дверь их палатки-столовой, сверкнул своей самой обворожительной улыбкой и окликнул: «Эй, привет! Есть здесь кто-нибудь?»

Как выяснилось, Иэн Вудал, Кэти О’Доуд и Брюс Херрод были на ледопаде, на пути вниз из второго лагеря, но там оказалась подружка Вудала, Александрина Годен, а также его брат Филип. Кроме того, в палатке-столовой была молодая энергичная женщина, которая представилась как Дешун Дизел и тут же пригласила нас с Энди к чаю. Все три члена команды казались равнодушными к рассказам о предосудительном поведении Иэна и к слухам о том, что их экспедиция находится под угрозой раздробления.

«Я впервые в жизни тренируюсь в подъеме на ледник, вот уже второй день», — рассказывала Дизел с энтузиазмом, указывая в направлении близлежащего серака, где альпинисты из нескольких экспедиций практиковались в ловкости на льду. «Мне это показалось очень интересным занятием. Через несколько дней я надеюсь подняться наверх по ледопаду». Я хотел было расспросить ее о нечестном поведении Иэна и о том, как она себя чувствовала, когда узнала, что не включена в злополучный список, но Дизел была так весела и остроумна, что у меня не хватило на это смелости. Поболтав минут двадцать, Энди пригласил всю их команду, включая Иэна, зайти вечером к нам в лагерь «и слегка кутнуть».

Вернувшись в свой лагерь, я нашел Роба, Каролину Маккензи и врача из команды Скотта Фишера Ингрид Хант за напряженными радиопереговорами с кем-то, находящимся выше на горе. Раньше, в этот же день, спускаясь из второго лагеря в базовый, Фишер наткнулся на одного из своих шерпов, Нгаванга Топче, сидящего на леднике на высоте 6400 метров. Тридцативосьмилетний ветеран альпинизма из долины Ролвалинг, беззубый, с приятным характером мужчина, Нгаванг три дня был занят перетаскиванием грузов и выполнением других обязанностей в верхних лагерях, но его товарищи-шерпы жаловались, что он много времени сидит сиднем и не выполняет свою долю работы.

Когда Фишер спросил об этом Нгаванга, тот признался, что чувствует себя плохо, с трудом держится на ногах и уже больше двух дней ему тяжело дышать, поэтому Фишер немедленно приказал ему спускаться к базовому лагерю. Но в культуре шерпов присутствует элемент «мачизма», поэтому многие мужчины с крайней неохотой признаются в плохом самочувствии. Считается, что шерпы не подвержены горной болезни, особенно выходцы из Ролвалинга, региона, знаменитого своими мужественными альпинистами. Те из них, кто заболел и, сверх того, откровенно в этом признался, зачастую попадают в черный список, и в дальнейшем их не нанимают для работы в экспедициях. Поэтому случилось так, что Нгаванг проигнорировал распоряжение Фишера и, вместо того чтобы идти вниз, пошел вверх, во второй лагерь, намереваясь провести там ночь.

Когда Нгаванг к вечеру добрел до палаток, он был в бредовом состоянии, спотыкался, словно пьяный, кашлял розовой, со сгустками крови пеной; все эти симптомы указывали на отек легких — таинственное заболевание, обычно со смертельным исходом, начинающееся, как правило, при подъеме на слишком большую высоту и в слишком быстром темпе, когда легкие наполняются жидкостью [35] Суть проблемы, как предполагают, в совмещении двух условий: малом количестве кислорода и высоком давлении в легочных артериях, что приводит к просачиванию жидкости в легкие через стенки артерий. . Единственной действенной помощью при высокогорном отеке легких является быстрый спуск вниз; если жертва слишком долго остается на большой высоте, смертельный исход почти неизбежен.

В отличие от Холла, который настаивал на том, чтобы наша группа держалась вместе, под пристальным присмотром проводников, пока мы находимся выше базового лагеря, Фишер позволял своим клиентам во время периода акклиматизации ходить вверх-вниз по горе независимо друг от друга. В результате, когда стало понятно, что Нгаванг серьезно заболел, во втором лагере находились только четыре клиента Фишера: Дейл Круз, Пит Шенинг, Клев Шенинг и Тим Мэдсен — и ни одного проводника. Таким образом, ответственность за организацию спасения Нгаванга легла на плечи Клева Шенинга и Мэдсена — последний был тридцатитрехлетним лыжным патрульным из Эспена, штат Колорадо; он никогда не поднимался выше 4300 метров, и его уговорила присоединиться к этой экспедиции его подруга, ветеран Гималаев Шарлотта Фокс.

Когда я вошел в палатку-столовую Холла, доктор Маккензи говорила по радио с кем-то из второго лагеря: «Дай Нгавангу ацетазоламид, дексаметазон и десять миллиграммов нифедипина под язык… Да, я знаю, что рискую. Все равно дай… Сколько тебе говорить: он скорее умрет от отека легких, прежде чем мы сможем спустить его вниз, чем от того, что нифедипин понизит его давление до опасного уровня. Пожалуйста, доверься мне! И дай ему лекарства! Быстро!»

Но, видимо, не помогли ни лекарства, ни дополнительный кислород, ни помещение Нгаванга внутрь специальной надувной пластиковой камеры размером с гроб, в которой создавалось повышенное атмосферное давление — как на более низких высотах. Становилось темно, и поэтому Шенинг и Мэдсен начали осторожно спускать Нгаванга с горы, используя сдутую пластиковую камеру в качестве тобоггана [36] Тобогган — бесполозые сани у индейцев Северной Америки, представляющие собой несколько досок, скрепленных поперечинами и ремнями; по бокам натянута шкура или береста. Прим. перев. , в то время как проводник Нил Бейдлман и команда шерпов поднимались с максимально возможной скоростью навстречу им из базового лагеря.

Бейдлман встретил Шенинга и Мэдсена с Нгавангом перед самым закатом солнца, близ вершины ледопада, и взял на себя операцию по спасению, разрешив Шенингу и Мэдсену вернуться во второй лагерь для акклиматизации. В легких у больного шерпа было так много жидкости, рассказывал Бейдлман, что «когда он дышал, звук был такой, словно кто-то потягивал через соломинку остатки молочного коктейля со дна стакана. На полпути вниз по ледопаду Нгаванг снял свою кислородную маску и вывернул ее, чтобы очистить от слизи впускной клапан. Когда он вытащил руки и я посветил фонарем на его перчатки, они были совершенно красными от крови, которую он откашлял в маску. Тогда я направил свет на его лицо — оно тоже было все в крови. Нгаванг поймал мой взгляд, и я увидел, как он был напуган, — продолжал Бейдлман. — Быстро сообразив, я сказал ему, чтобы он не волновался — дескать, кровь текла из его порезанной губы. Это его немного успокоило, и мы продолжили спуск».