Джон Кракауэр - В разреженном воздухе

Чтобы ублажить Сагарматху, в этом году, как, впрочем, и в любой другой год, шерпы построили в базовом лагере более дюжины великолепных, тщательно сконструированных каменных чортенов, по одному на каждую экспедицию. Совершенный куб высотой полтора метра, являвшийся алтарем нашего лагеря, был довершен триумвиратом тщательно подобранных остроконечных камней, над которыми поднимался трехметровый деревянный шест, увенчанный изящной веткой можжевельника. Пять длинных полос, составленных из разноцветных молитвенных флажков [40] Молитвенные флаги изготовляются методом оттиска на ткани и содержат священные буддистские заклинания (чаще всего это мантра «Ом мани падме хум» ), которые посылаются богу каждым взмахом флажка. Часто на молитвенных флажках в дополнение к написанным молитвам изображается крылатая лошадь; лошади в космологии шерпов являются священными существами, и считается, что они переносят молитвы на небо особенно быстро. Шерпы называют молитвенные флажки «лунг та», что переводится как «кони ветра». , были затем натянуты радиально от шеста над нашими палатками, чтобы защитить лагерь от напастей. Каждое утро перед рассветом сирдар нашего базового лагеря (доброжелательный, глубокоуважаемый шерп чуть старше сорока лет по имени Энг Тшеринг) должен был зажигать веточку можжевельника и петь молитвы возле чортена.

Те, кто отправлялись к ледопаду, — не важно, были это представители Запада или шерпы, — должны были пройти сквозь нежные облачка дыма и всегда справа от алтаря, чтобы получить благословение от Энга Тшеринга.

Но при всем внимании к таким ритуалам, буддизм, как он практикуется среди шерпов, является гибкой и недогматичной религией. Например, чтобы снискать благосклонность Сагарматхи, каждая команда, прежде чем впервые взойти на ледопад, должна была провести пуджу, или религиозную церемонию. Но если хилый, сморщенный лама, облеченный властью осуществлять контроль за проведением пуджи, был не в состоянии прийти из своей дальней деревушки в назначенный день, то Энг Тшеринг заявлял, что при прохождении через ледопад с нами все будет в порядке, потому что Сагарматха понимает, что мы намерены провести пуджу вскоре после этого.

Казалось, что шерпы точно так же относятся и к внебрачным связям на склонах Эвереста: хотя они и обращали внимание на запрет, но многие шерпы делали исключение, следуя своим собственным привычкам, — в 1996 году настоящий роман расцвел между шерпом и американкой из экспедиции IMAX. Поэтому тем более странным казалось то, что шерпы полагают ответственной за болезнь Нгаванга внебрачную связь, имевшую место в одной из палаток «Горного безумия». Но когда я указал на это несоответствие Лопсангу Джанбу (двадцатитрехлетнему шерпу из команды Фишера, который был сирдаром-альпинистом), он продолжал утверждать, что в действительности проблема состояла не в том, что одна из альпинисток Фишера «занималась пикантным делом» в базовом лагере, а скорее в том, что она спала со своим любовником на склонах горы.

«Гора Эверест — это богиня, для меня, для каждого, — с важным видом излагал Лопсанг через десять недель после экспедиции. — Только если муж и жена спят вместе — это хорошо. Но если Икс и Игрек спят вместе, это приносит неудачу моей команде… Поэтому я говорил Скотту: пожалуйста, Скотт, ты руководитель. Пожалуйста, прикажи Иксу не спать со своим Игреком во втором лагере. Пожалуйста. Но Скотт только смеялся. Сразу после того, как Икс и Игрек в первый раз остались в одной палатке, заболел Нгаванг Топче. И теперь он умер».

Нгаванг был дядей Лопсанга; они очень дружили друг с другом. Лопсанг был в отряде спасателей, который спускал Нгаванга вниз по ледопаду ночью 22 апреля. Затем, когда у Нгаванга в Фериче остановило дыхание и его надо было эвакуировать в Катманду, Лопсанг поспешил вниз из базового лагеря (с разрешения Фишера), чтобы сопровождать своего дядю в перелете на вертолете. Короткая поездка Лопсанга в Катманду и быстрое возвращение в базовый лагерь послужили причиной его сильного переутомления и относительно плохой акклиматизации, что не предвещало ничего хорошего для команды Фишера: Фишер полагался на него, по крайней мере, так же сильно, как Холл полагался на своего сирдара-альпиниста Энга Дорджа.

В 1996 году на Эвересте со стороны Непала находилось много именитых гималайских альпинистов, таких ветеранов, как Холл, Фишер Бришерс, Пит Шенинг, Энг Дордж, Майк Грум и Роберт Шауэр, австриец из команды IMAX. Но четверо альпинистов выделялись своим опытом даже в этой солидной компании — это были альпинисты, которые демонстрировали такую изумительную выносливость выше 7900 метров над уровнем моря, что составляли свою отдельную лигу. Это были: Эд Вистурс — киногерой в фильме компании IMAX; Анатолий Букреев, проводник из Казахстана, работающий на Фишера; шерп Энг Бебу, нанятый южноафриканской экспедицией; и Лопсанг.

Общительный, приятный внешне и чрезвычайно добрый, Лопсанг был очень дерзок и привлекателен. Он вырос в регионе Ролвалинг, был единственным ребенком в семье, не пил и не курил, что было необычно для шерпа. Его легко было рассмешить, и он смеялся, сверкая золотым передним зубом. Несмотря на худощавость Лопсанга и невысокий рост, его грациозные манеры, вкус к тяжелой работе и необычайные атлетические способности сделали его знаменитостью региона Кхумбу. Фишер говорил, что, по его мнению, Лопсанг имел возможность стать «вторым Райнхольдом Месснером». Как известно, Месснер — знаменитый альпинист из Тироля, во всем мире признанный величайшим покорителем Гималаев всех времен.

Лопсанг проявил себя впервые в 1993 году, в двадцатилетнем возрасте, когда его наняли нести грузы для объединенной индийско-непальской экспедиции на Эверест, в значительной степени состоящей из альпинисток и возглавляемой индуской Бечендри Пал. Как самого молодого члена экспедиции, Лопсанга первоначально определили на вспомогательную роль, но его сила была столь впечатляющей, что в последний момент его взяли в группу, штурмующую вершину, и 16 мая он взошел на Эверест без кислородной поддержки.

Через пять месяцев после подъема на Эверест Лопсанг с японской командой поднялся на Чо-Ойю. Весной 1994 года он работал на Фишера в «Экспедиции защитников окружающей среды Сагарматхи» и достиг вершины Эвереста во второй раз, и опять без кислородной поддержки. В сентябре того же года Лопсанг сделал попытку подъема по Западному гребню Эвереста с норвежской командой и был застигнут лавиной; пролетев 60 метров вниз по горе, он как-то умудрился задержать свое падение с помощью ледоруба и тем самым спас жизнь себе и еще двум товарищам, бывшим с ним в одной связке, но его дядя, шерп Мингма Норбу, который не был связан с другими, нашел там свою смерть. Хотя эта потеря сильно потрясла Лопсанга, она не ослабила его рвения к альпинизму.