Генри Мортон - От Рима до Милана. Прогулки по Северной Италии

Даже самые маленькие города могут достойно встретить папу или короля. И хотя обитатели их — мелкие фермеры, а самые важные горожане — священник, аптекарь или начальник полиции, люди знают, как обстоят дела в большом мире. Удивительно, какие сокровища могут ожидать вас в этих местечках — даже театр, как в Ангьяри. В маленькой крепости в горах я, к своему изумлению, увидел на стене доску с надписью: „Театр Ангьяри“ Академии, этакий нежданный негаданный маленький Ла Скала. Он связывает городок если не с Платоном, то, по меньшей мере, с веком зарождения Академий. Сейчас, разумеется, времена изменились. Я заметил рекламу фильма „Зажатая в тиски“. На большом плакате изображена была женщина, съежившаяся перед направленным на нее револьвером.

Не забуду, как приютил меня Ангьяри во время сильного ливня. Пьяцца превратилась в озеро, свою лепту внес в него каждый ручеек, стекавший с горы. Вода выстреливала как из пушки, а затем грациозной волной стекала с крыши. Сточные канавы мгновенно переполнились. Прибежище я нашел в антикварном магазине. В помещении протискивался бочком: так оно было заставлено. Тут тебе и старинные шкафы из каштана и красного дерева; умывальники; медные кастрюли; ванны и кувшины, картины в покоробленных рамах, столы, стулья — да всего и не перечислишь. Владельца я обнаружил между пирамидами, составленными из стульев и столов. Вместе с двумя приятелями он ел арбуз. Отодвинув несколько кресел и карточный столик, они мне любезно улыбнулись и предложили алый кусок. Приглянулся мне там старинный инкрустированный письменный стол из каштана. Купить его можно было за бесценок, но очень уж он был тяжел, а в наши дни морем громоздкий багаж туристов на родную землю не доставляют.

Любимым своим городом я бы назвал Поппи, пожалуй, он является негласной столицей Казентино. В Северной Италии часто встречаешься со Средневековьем, а этот городок представляется мне живым фрагментом далекого прошлого. Это город чародеев, рыцарей и длинноволосых дев, сидящих у окон замков. Даже маленький автобус, связывающий Поп-пи с Ареццо, легко можно вообразить себе драконом, которого волшебник заставил пыхтеть, как дизельный двигатель, и вот мотается он туда-сюда, со стонами, визгом и внезапными выхлопами дыма. Этот город с каменными аркадами, ведущими к замку, можно назвать родственником флорентийского палаццо Веккьо. Вечером, когда зажигают фонари, Поппи становится весьма зловещим, и парочку миролюбивых горожан, играющих в домино в винном магазине, можно принять за убийц. В центре города нет достаточно большого перекрестка, чтобы можно было назвать его пьяццей, но есть все же на вершине холма место, где встречается несколько улиц. Посередине стоит прямоугольная часовня в стиле барокко, посвященная Мадонне, изгоняющей чуму. Рассказывают, что несколько столетий назад, когда сюда заглянула чума, священник обошел город с иконой Мадонны, и эпидемия тут же прекратилась. Над алтарем написаны слова „Аве Мария“. В десять часов вечера жители ложатся спать, но иногда в столь поздний час собирается в темноте небольшая группа людей. Они ждут прибытия из Ареццо последнего автобуса. О своем приближении он дает знать еще из долины. Дракон скрежещет зубами и храпит, затем зловеще рычит и, взбираясь на кручу, кажется, теряет силы, но нет, снова слышно, как он начинает пыхтеть. Размеры его почти соответствуют ширине узких улиц. Наконец он приходит, издает драконье рычание и выпускает пары, пропахшие дизельным маслом. Пассажиры во главе с местным священником встают со своих мест и, словно по команде выполняя физическое упражнение или в едином порыве совершая религиозный акт, одновременно вздымают руки и опускают чемоданы, корзины и коричневые пакеты. Священник выходит из автобуса первым, в темноте поблескивает стальная оправа очков, шляпа с загнутыми полями похожа на взъерошенного кота, под мышкой он держит большой сверток. Встречающие начинают громко чмокать детей и радостно приветствовать родственников и друзей. Общее ликование: слава Богу, все живы и здоровы и снова дома, в безопасном и уютном Поппи.

Смотрителю замка Поппи Леонидо Гаттечи восемьдесят лет. На голове у него черный берет, в руке — трость с золотым набалдашником. Стоя с вами на крепостном валу, он покажет, где можно увидеть Лаверну и Камальдульский монастырь. В замке он работает шестьдесят пять лет и тревожится больше всего о том, что никто не собирается сменить его на посту. Обвиняет он в этом младшее поколение, молокососов сорока-пятидесяти лет: „Ну никакого чувства ответственности!“ Если у графов Гвиди был когда-нибудь преданный сенешаль, то, должно быть, дух его возродился в Леонидо Гаттечи.

Замок производит внушительное впечатление, к тому же находится в столь прекрасном состоянии, что туда можно вселяться хоть завтра вместе с тяжеловооруженными всадниками и служанками. Для большего комфорта можно добавить несколько ковров. Не думаю, что видел когда-либо более нарядный и эффектный двор, с живописной лестницей, украшенной гербами и балюстрадой из ста миниатюрных каменных колонн. Синьор Гаттечи провел меня по замку, не умолкая ни на минуту, взмахивая тростью с золотым набалдашником, которая в его руках больше похожа на маршальский жезл. В часовне сквозь побелку просматривались призрачные фрески школы Джотто. Я увидел гигантские залы, в которых комфортно чувствовали себя средневековые рыцари. Самой интересной показалась мне спальня графов Гвиди: большая комната, в которой имелся отличный средневековый водопровод. Вода очищалась посредством древесного угля. Я заметил каменную ванну с именем Паноско Ридольфи и датой — 1490. Сейчас в этой комнате находится городская библиотека. Кажется невероятным, хотя и типичным для Италии, что библиотека из двадцати тысяч томов, включающая почти восемьсот инкунабул и шестьсот иллюстрированных рукописей, написанных до 1330 года, находится в средневековом замке, в который попасть можно совершенно случайно.

Мы стояли на валу и смотрели на север. В долине под нами происходила когда-то битва при Кампальдино. В этом сражении принимал участие Данте. Тогда гибеллинов из Ареццо разбили флорентийские гвельфы, а случилось это летом 1289 года. Так долгая история Ареццо началась с роли подчиненного Флоренции.

Мы отвели глаза от места, навеявшего неприятные воспоминания, и обернулись к югу. В этот момент со стороны было похоже, что размахивающий тростью старик на валу высматривает, не блеснет ли в долине на солнце шлем или наконечник копья, чтобы убедиться, что хозяин его не опоздает к обеду.

— Я хочу представить вас прекрасной даме, — сказал Альберто однажды утром. — Пожалуйста, не задавайте никаких вопросов, просто поедем со мной.