Генри Мортон - От Рима до Сицилии. Прогулки по Южной Италии

Есть, однако, несколько мест, в которых невозможно согреться. Как бы высока ни была температура, кажется, что воздух здесь только что разморозили. И одним из таких мест является столица Абруцци — Аквила. Я перебрался туда через горы и долины и увидел Аквилу вечером, когда на улицах было полно людей, одетых в пальто. На снежном покрове Гран-Сассо розовели солнечные лучи. Первым моим желанием было найти по возможности теплую гостиницу, и это мне удалось без труда. Меня проводили в хорошо обогретый номер с ванной комнатой, и я тут же им завладел, думая, что с прошлого века все изменилось: прежние путешественники живописали примитивные постоялые дворы этого региона.

Обедал я в ресторане, ничем не уступающем швейцарскому или австрийскому. Стены из мореной сосны, на столах — скатерти в красно-белую клетку. Здесь мне впервые довелось попробовать фирменное блюдо Абруцци — паста alla chitarra. «Гитара» представляет собой деревянную раму с натянутыми металлическими «струнами». На нее накатывается тонкий пласт теста. «Струны» разрезают его на тончайшие полоски. Блюдо оказалось превосходным. В каждом доме Абруцци есть своя «гитара». Мне сказали, что первой заботой хозяйки по утрам является приготовление пасты.

Первая бесцельная прогулка по чужому городу в вечернее время почти всегда запоминается, и, подобно женской интуиции, первое впечатление часто бывает до удивления верным. Мне трудно было поверить, что Рим находится всего в ста девяти милях отсюда. Там сейчас тепло, и жители ужинают на свежем воздухе. Вечерняя жизнь в Аквиле протекает за закрытыми дверями кафе. С большинства улиц здесь видны огромные изгибы гор, окружающих город, и звезды над вершинами. Я вышел на широкую площадь, спускавшуюся к собору. Днем пьяцца превращается в рынок. Итальянцы говорят о народе Абруцци, что люди здесь fortie е gentile — сильные и любезные. Такое же впечатление произвели и на меня жители Аквилы, главного и самого большого города региона. Как в городах, построенных из кремневой глины и гранита, так и в характерах большинства горцев Аквилы заметны мягкость и добродушие, но берегитесь, если они разгневаются: этому нас учит история. По форме город похож на грушу, сужающуюся к югу. Рядом с высоченными горами он кажется совсем крошечным. Холм, на котором он стоит, не производит особенного впечатления, пока вы не спуститесь по крутым улицам в долину и не вспомните, что вам придется карабкаться наверх.

Рождение Аквилы необычно. Она стала одним из «арсеналов», созданных в 1240-х годах императором Фридрихом II во время его борьбы с папством. То ли потому, что первые жители были привезены из девяноста девяти соседних деревень, то ли потому, что девяносто девять общий пришли на помощь Аквиле после очередной войны или землетрясения, это число стало символом города. Каждый вечер городской колокол бьет девяносто девять раз, и жители говорят тебе, что когда-то здесь было девяносто девять piazza и такое же количество церквей. Даже если это и преувеличение, то фонтан с девяносто девятью струями здесь есть. Они льются из девяноста девяти заросших мхом лиц. Лица эти так искажены временем, что невозможно понять, в самом ли деле это лица или звериные морды. Это один из самых необычных средневековых фонтанов в Италии. Чтобы подойти к нему, нужно подняться по ступеням, тогда вы увидите двор, высокие стены которого украшены старинными изразцами. Из трех стен выступают девяносто девять воронок. Я видел фонтан в воскресенье, и, кроме меня, там больше никого не было. Решил, что вернусь как-нибудь сюда: возможно, увижу женщин, стирающих здесь белье.

Для жителей Аквилы январь не самый любимый месяц, поскольку большая часть землетрясений, счет которым ведется с XIV века, происходит именно в это время года. Говорят, в самые большие холода землетрясение бывает особенно сильным. Тем не менее землетрясение 1915 года, сокрушившее регион, по отношению к Аквиле оказалось сравнительно милосердным. Самым страшным для города оказалось то, что произошло в 1703 году. Тогда, как мне рассказывали, люди спали на площади, предпочитая встретить смерть на открытом пространстве, а не под развалинами собственного дома. Джон Уэсли однажды сказал, что «нет другой божьей кары, которая так сильно бы действовала на грешников, как землетрясение», и поскольку понимаешь, что у праведников те же ощущения, то после таких событий дурные и хорошие люди часто объединяются, славя Творца за спасение. Пример тому — римский храм Санта-Мария-ин-Арачели и церковь Святого Фомы в Аквиле.

Площадь, как я уже сказал, огромных размеров. С обеих сторон одинаковые фонтаны с пресловутыми атлетами из позеленевшей бронзы. В рыночные дни скульптуры возвышаются над торговыми рядами. Чего только здесь не увидишь! Кустарные сельскохозяйственные инструменты — грабли, вилы и лопаты. Сезонные овощи и фрукты, мебель и одежда. Итальянская пластмассовая промышленность заполонила все деревенские ярмарки разнообразными аляповатыми изделиями. Однако я обрадовался тому, что кузнецы Аквилы все еще изготовляют большие медные кувшины с двумя ручками — conche. Женщины ходят с ними к местным колодцам и фонтанам.

И одного дня в Абруцци достаточно, чтобы душа исполнилась удивления и восхищения перед женщинами-рукодельницами. Похоже, они не позволяют себе ни одной праздной минуты: плетут кружева, вышивают, даже ткут половики и ковры, и все это в компании приятельниц, собирающихся возле порога чьего-то дома. Под аркадой я нашел магазин, торгующий изделиями местных мастериц. Там было все — от кружевных накидок на кровать до ювелирных изделий.

Подумал, что, возможно, в последний раз магазины выставили ручную работу на продажу, ибо жизнь меняется так быстро, что через десять лет мало кто станет этим заниматься. Да и сейчас витрина магазина напоминала музей.

Настоящий музей в Аквиле помещается в огромном замке. В 1534 году его построили испанцы для охраны города. Сейчас он мирно стоит над поросшим травою рвом, и в него проходят по мосту, который был когда-то подъемным. Над главными воротами укреплен орнаментальный щит с имперским орлом Карла V. Замок полон экспонатов из эпохи Древнего Рима и средневековых мадонн из церквей Абруцци. Самый популярный экспонат — недавно обнаруженный скелет, который я принял за остов мамонта, но экскурсовод, оскорбившись, заметил, что это единственный сохранившийся полностью скелет Elephas meriodinalis. И в самом деле, сохранность поразительная, насколько я мог судить. Не хватает лишь одного бивня. А каждая нога величиной с карточный столик.

Одним из самых красивых зданий в городе является Дворец правосудия. Его построили для замечательной женщины, в организме которой был избыток мужских гормонов, — для Маргариты Австрийской, дочери Карла V. Даже его поклонники не могут простить императору то, что он выдал юную дочь замуж за отвратительного представителя Медичи, мулата герцога Алессандро. Вскоре после свадьбы тот был убит. Во второй раз властная молодая женщина вышла за Оттавио Фарнезе из Пармы. Брак этот не был счастливым. Супруги жили порознь: он в своем герцогстве, а она — в неспокойных Нидерландах. Там она в качестве регента наследовала сводному брату, Филиппу II Испанскому. Каким бы твердым характером она ни обладала, все же с голландскими протестантами справиться не могла, а потому добровольно передала свое регентство знаменитому герцогу Альба и переселилась в Рим и Аквилу. Кеппел Крэйвен, посетивший Аквилу в начале XIX века, написал нелестный ее портрет. Опирался, должно быть, на высказывания ее современников. «Ее описывают как женщину с резкими манерами, непоседливую. Должно быть, поэтому она постоянно ездила верхом (и не на женском, а на мужском седле). Внешность у нее была заурядная, лицо ее к тому же „украшали“ кустистые рыжие усики». В 1572 году в ее дворце в Аквиле, через год после битвы при Лепанто, Маргарита впервые и, возможно, в последний раз встретила своего сводного брата, дона Хуана Австрийского, также родного сына Карла V. Он был на двадцать три года младше Маргариты. Дон Хуан Австрийский писал ей письма, лирические и сентиментальные, рассказывал о своих многочисленных любовных историях, так что их встреча была, должно быть, странной и по-своему патетичной — пятидесятилетняя женщина, грубая и нелюбимая, и двадцатитрехлетний мужчина, красивый, элегантный и обожаемый. Эта семья представляет интерес для специалиста-генетика: Карл V, сын Хуаны Безумной, законный сын Карла Филипп II, Маргарита и дон Хуан.