Юрий Рост - Эверест-82

Не успели мы перевести дух после очередного выхода, как меня пригласили для обсуждения сложившейся ситуации. А ситуация действительно серьезная. 3 группы закончили запланированные предварительные выходы. Группа Мысловского отдыхает в Тхъянгбоче, 2 другие собираются вслед за ней. 4-я группа на выходе должна поставить лагерь IV и продвинуться вперед.

Но штурм Эвереста начинать рано: еще не стоит палатка в лагере IV, не пройден путь к лагерю V, да и остальные лагеря недоукомплектованы штатным снаряжением. Основная масса кислорода в лагере I. Есть над чем задуматься.

Совершенно неожиданно для меня нашей группе предлагают через 5 дней выйти для установки лагеря V, после чего спуститься в базовый лагерь и встать в хвост очереди на восхождение. Такой оборот событий выводит меня из равновесия. Почему нарушается сложившийся график выходов? Е. И. Тамм объясняет, что группа Мысловского считается распавшейся, а для двойки задача слишком тяжелая. Группа алмаатинцев работала на маршруте больше нас, поэтому и отдыхать должна больше. Но когда и где они работали больше нас — мне до сих пор непонятно. Это предложение, а точнее, аргументация вызвали бурю недовольства в группе, а меня настолько обидело, что я перестал что-либо понимать. Такое предложение фактически лишает нашу группу возможности восхождения. По предыдущему выходу мы поняли, что 5-дневного отдыха недостаточно. Уже накопилась усталость, и 7-8-дневный отдых ниже базового лагеря просто необходим. Кроме того, мы чувствуем, что если даже после установки лагеря V у нас и останутся силы еще на один выход (в чем мы сомневаемся), то все равно после первых успешных восхождений будет наложен запрет на штурм. Ох, как прав был Овчинников, когда еще в Москве говорил: «Нужно настраиваться на самый тяжелый вариант. Иначе трудно будет перестраиваться». Сейчас я бы сказал: «Почти невозможно».

Нервы напряжены до предела, а после разбора выхода, на котором акцентировалось внимание на том, что «группа отказалась поработать еще день», я просто «сломался». Конечно же, можно найти приемлемые решения. Но то ли от неимоверной усталости, то ли от обиды за такую оценку работы группы, искать и предлагать варианты выхода из тренерского тупика я не в состоянии. Разговоры о том, что наша «компания слабая и ненадежная», еще больше выбивают меня из колеи. Единственно, к чему я настойчиво стремлюсь, — это спуститься в зеленую зону, а там будет видно. Утро вечера мудренее.

На выходе еще группа 4. Если им удастся продвинуться вверх на 3–4 веревки, то путь к лагерю V и вершине будет открыт.

Свет Петрович Орловский мастерски вскрывает нарыв на моем пальце, и сразу же наступает облегчение. Замечательный человек и хирург этот Свет! И в своей «кхумбулатории» занимается «светотерапией», помогая преодолевать наши невзгоды не только скальпелем и таблетками, но и удачными шутками.

Возвращается с отдыха группа Мысловского, и Эдик предлагает свой вариант дальнейшей работы.

22.04.82.Не дождавшись окончательного решения вопроса, настаиваю на уходе группы на отдых. Стараюсь не думать о неурядицах, обидах, дальнейших планах, погоде…

Сегодня среда, 28 апреля. Вчера ушли Мысловский и Балыбердин, взвалив на себя тяжелую работу — поставить лагерь V и, если останутся силы, из него штурмовать вершину. Наш выход завтра, и мы изучаем составленный график движения групп на заключительном этапе работы экспедиции. Наша группа должна подняться в лагерь III, вынести для передовой двойки необходимое снаряжение и кислород в IV лагерь, провести дневку в лагере III, завершить оборудование лагеря V и взойти на Эверест (если будет возможность). Двойка алмаатинцев, следующая за нами, должна вынести для нас кислород в лагерь IV.

К этому графику у нас два замечания. Первое — зависимость нашего выхода от алмаатинцев. Второе — запланированная отсидка на высоте 7800.

Тщательно подсчитываем необходимый для штурма кислород. Получается, если нас освободить от заброски 3 спальных мешков из лагеря II, то мы сможем обойтись без помощи группы Ильинского. Считаем, что это облегчит работу обеим группам. С этим предложением руководство соглашается, нужно только согласие алмаатинцев.

Отсидка на больших высотах здоровья не прибавляет. Даже наоборот. Известно немало случаев, когда такие отсидки кончались заболеваниями. С этим вопросом к руководству выходить не стали. Посмотрим, как пойдут дела. Для себя же решили, что в этот день можно будет поднять в лагерь III с 10-й веревки 6 кислородных баллонов или забросить часть груза, необходимого для штурма, к IV лагерю.

Ранним утром 29 апреля Тамм и Овчинников тепло провожают нас, давая последние напутствия. Для них наступает самый ответственный этап экспедиции. Воскобойников готовит великолепный завтрак. На секунду задерживаемся у ритуального огня, зажженного шерпами перед нашим выходом. Мы готовы не упустить свой шанс.

Ледопад проходим легко, отвлекаясь на мелочи: вырубаем лестницу предыдущей экспедиции, достаем из трещины оставленный кем-то карабин. Не останавливаясь в промежуточном лагере, поднимаемся в лагерь I.

Ефимов и Туркевич подтягивают палатку и разводят примус, Бершов и я идем подальше от палатки на ледник и рубим чистый лед для приготовления еды. Затем в просторной палатке готовим ужин. Англичане после восхождения на Аннапурну по Южной стене вспоминали: «Как и следовало ожидать, мы толкуем о фантастической пище, которую попробуем после окончания экспедиции. Во время восхождения еда составляет 90 % всех разговоров, экспедиционные планы и политика еще 9,5 %, а женщины — всего 0,5 % или даже меньше». Довольно точное распределение, но у нас, вероятно, неплохое питание, и разговоры о нем занимают лишь около 50 %. Зато доля разговоров об экспедиционных планах, планах на будущее и воспоминаний у нас возрастает до 49,5 %.

Особенно красочно Миша рассказывает, как осенью он поедет на ЮБК (Южный берег Крыма) на международные соревнования по скалолазанию и, прогуливаясь по ялтинской набережной, будет есть самую большую и самую сочную грушу Бере. При этом все сглатывают слюну, а закрыв глаза, даже видят эту картину.

После вечерней связи затаив дыхание вслушиваемся в родные и такие далекие голоса близких людей, записанные на магнитофонную пленку. В базовый лагерь пришла телегруппа.

С хорошим настроением на следующий день поднимаемся в лагерь II. На дневной связи с удивлением узнаем, что Балыбердин к этому времени ушел от лагеря III только на 5 веревок, а Мысловский с шерпой Навангом, пробующим свои силы на Юго-западной стене Эвереста, — двумя веревками ниже решают какую-то проблему.

До темноты у нас много времени, и мы отбираем 16 наиболее наполненных баллонов с кислородом. Все готово к очередному рабочему дню. На этом переходе у нас должны быть самые тяжелые рюкзаки за весь выход.