А. Марков - Русские на Восточном океане

Тунгусы, увидав это шествие и Архиерея, сопровождаемого духовенством в полном облачении, пали ниц и усердно молились. Владыко обошел храм и кропил Святою водою полудиких христиан. По окончании службы, у начальника новой фактории был обед; команде и Тунгусам выдали по чарке рому.

Во время нашего житья в палатках Тунгусы приносили нам оленье молоко и сухое оленье мясо, за что мы всякий раз поили их чаем, до которого они большие охотники.

Но вот показался на горе караван, с кладью из Якутска, и у каждого радостно забилось сердце при мысли о скором отбытии из Аяна на Якутскую дорогу. — Действительно, в четыре дня лошади успели отдохнуть, и мы снова пустились в дорогу с такою же тяжестью, с какою шли в Аян. — Нам предстояло ехать сухим путем только 250 верст, до реки Май, достигнув которой мы уже спокойно могли плыть прямо в Якутск, минуя трудный Алданский переезд, простирающийся на 1000 верст.

Прежде всего отправили ящики с пушными товарами и небольшим числом пассажиров, в числе которых находился и я.

Простившись с Аяном, мы обогнули на малой воде гору, находящуюся по левую сторону бухты, переправились через небольшое болото и выехали на вновь прорубаемую дорогу, шириною сажени в две, и довольно ровную. Изредка встречались нам небольшие мостики, проложенные через болота или через незначительные овраги. — Г. Завойко хочет проложить эту дорогу так, чтобы по ней можно было ездить на телегах; что, впрочем, очень трудно; и едва ли можно надеяться на успешное окончание этого благодетельного предприятия.

Чем далее пробирались мы в глубину леса, тем удушливее становилась для нас атмосфера. Вероятно, это происходило от жару, который был довольно силен, а может быть и от того, что мы более привыкли находиться на обширных водах океана, чем в глубине тундр.

На третий день езды нам встретились Якуты, расчищавшие дорогу; это значило, что мы находились в 80 верстах от Аяна. — Далее, дорога, хотя и ровная, сделалась затруднительнее, потому что беспрестанный валежник преграждал нам путь; потом стали показываться небольшие речки, который мы проходили в брод; наконец обозначились на горизонт довольно высокие горы. — Вот одна из них, Тчип-жур, отрасль Яблонного хребта, покрытая снегом и последняя к реке Май. По ней надлежало переправиться нашему каравану. Мы достигли до неё на 7 и день по отъезде из Аяна. У подошвы Тчин-жура караван наш расположился продневать, чтобы в продолжение этого времени дать отдых усталым лошадям и потом пуститься на высокую крутизну горы. На другой день утром караван наш потянулся на гору. Привычные и опытные Якуты, которым дорога эта была знакома как нельзя лучше, вели лошадей косыми направлениями, минуя опасные места; мы же все шли пешком. По мере приближения к вершине горы, атмосфера хладела постепенно, и путь становился более и более опасным, особенно для лошадей с пяти-пудовыми ношами. — Снизу снег казался нам небольшим клочком, по когда мы ступили на него, пред нами открылось весьма значительное пространство глубокого снега, с крепкою, почти оледеневшею поверхностью. — Опасность на каждом шагу увеличивалась; лошади чуть-чуть двигались от усталости и беспрестанно падала на скользком пути, который тянулся длинным косогором. Наконец караван достиг вершины Тчин-жура в 6 часов вечера. С высоты её представлялись взорам сплошные тени гор, далеко простиравшиеся направо и налево. Дорога, по которой мы поднимались, казалась лежащею на отлогой скале, ибо далее к реке вершина Тчин-жура незаметно склоняется и потом сливается с долиною. На самой вершине не было снегу, но сильный ветер не позволял нам долго наслаждаться отдыхом. В короткое время мы почти все продрогли от холода, и так как время уже клонилось к вечеру, то поспешили проехать караваном обнаженный уклон горы, тянувшийся верст на пять до лесу. Доехав до леса, мы не могли найти удобного корчевища для лошадей, и потому принуждены были продолжать путь до первой какой-нибудь луговинки, чтобы сделать на ней привал. Однако же усталость овладела нами и мы расположись на довольно невыгодном месте. Отсюда далеко слышен был где-то шум водопада, но из нас не выискалось ни одного столь любопытного, чтобы пойти посмотреть, в каком размере бежит вода водопада.

На другой день в полдень караван наш стоял на левом берегу реки Май, которая, вытекая из Яблонного хребта, течет более кривыми направлениями, временем и. разделяется рукавами, между которыми образуются островки; кое-где попадаются мели; местами она имеет небольшие разливы. Река эта очень не узка и довольно быстра. При большом накоплении в ней воды от дождей, она подымается, делается в некоторых местах очень широкою, и в это время течение ее бывает до 6 узлов или 6 миль в час. Берега её покрыты густым лесом, в особенности правая сторона, где беспрестанно встречаются высокие отвесистые скалы и временем тянется топкая низменность. — На всем протяжении этой реки не встречается ни одной юрты кочующего Тунгуса. Здесь все пустынно, всюду безлюдно; только на правом берегу реки расположено селение, состоящее из 5 домов. В них живут поселенцы, привезенные в 1845 году из Охотска с тою целью, чтобы они занимались постройкою лодок, на которых Компания будет возить пассажиров и нужные товары в Якутск, и сверх-того усовершенствовали хлебопашество. В бытность мою на Май в конце Июля, рожь и овес, хотя посеянные не в большом изобилии, начинали колоситься. По рассказам тамошних жителей, они встретили первую зиму в Октябре месяце, осень же стояла теплая и сухая; следовательно, хлеб будет поспевать в свое время; к тому же почва здесь довольно черноземиста.

Лошадей, на которых мы приехали к Май, Якуты погнали на старую Алданскую дорогу, переправив их вплавь на правую сторону реки.

Тут мы встретили г. Орлова, который с лодками, готовыми к отплытию в Якутск, ждал нашего приезда. Мы, нисколько не медля, нагрузили компанейские товары в лодки, сели сами, и под управлением г. Орлова пустились вниз по Май к Алдану, г. Орлов хорошо знал форватер нашего пути; ибо в первый свой поезд по рекам составил подробную карту всем им; таким образом плавание наше не представляло ни малейших затруднений. Проплыв по Май 600 верст, мы достигли устья сей реки, которая при впадении в Алдан имеет в ширину до полуторы версты.

По правую сторону Алдана виднелось селение, к которому мы причалили наши лодки. Оно состоит не более как из десяти домов. Местность селения вообще ровная; в некоторых местах простирались пашни, на которых лежали снопы недавно снятого хлеба. Я спросил у одного из поселян: «хорошо ли растет здесь хлеб» — «благодарим Бога,» отвечал он мне: «привозным хлебом не нуждаемся, а если бывают иногда неурожайные годы, так у нас есть запасы», — Судя по хлебу, земля здесь должна быть способна к произращению огородных овощей, а может быть и других плодов.