Гавриил Давыдов - Двукратное путешествие в Америку морских офицеров Хвостова и Давыдова, писанное сим последним

Вода в Ламковой речке убыла, почему перешли мы ее вброд и поднялись на крутую гору, по весьма грязной дороге. Одна лошадь сорвавшись, полетела саженьи две через голову вниз; однако же когда ее подняли, то она пошла хорошо. Верстах в десяти от ночевища выехали на большую дорогу. Должно было перейти вброд рукав реки Акачана, но как он был глубок, a мы не хотели останавливаться, то начали пробираться вдоль берега: ехали по крутому каменному косогору, или прямо по воде, где мельче, но лежало много наносного лесу. Объезд сей был чрезвычайно труден. Якуты хотя и слыхали, что есть другой лучший по вершине хребта, но не знали оного. Выехав опять на дорогу, перешли вброд не большую речку, от которой начинаются гари, mo есть места, где иногда траву выжигают, дабы после иметь лучшие кормовища. От сей речки до Юдомского креста, дорога не камениста и довольно хороша, хотя дожди и чрезвычайно попоршили оную. Перешли вброд несколько глубоких болот и приблизились к небольшой речке в коей вода была очень высока; но как, ширина оной не превышала четырех сажень, и по положили с берегу на берег несколько деревьев, наслали потом хворостнику и по сему мосту перенесли всю кладь, лошадей же перегнали вплавь. He большие реки, текущие поперек дороги и коим нет особенного имени, называются вообще поперечными речками. Переправа продолжалась три часа; после чего проехав около трех верста, остановлены мы были другою речкою. Тут нашли несколько человек едущих в Охотск и также стоящих за водою, и между ими Якутского купца Захарова, который в сороковой уже раз едет в Охотск, но ни когда не видал столь великих вод Якуты наши по дороге ели даже сырое лошадиное мясо. Поутру пошел дождь, но продолжался не более двух часов. Мы начинали уже делать плот для переправы; a как Якутам того не хотелось, то они сказали, что поищут брода; но нашли готовый мост подобный тому, какой мы вчера состроили. От сей речки начинается вторая гарь. На оной перешли вброд несколько глубоких болот и подъехали к Грязной речке, получившей сие название от чрезвычайно тинистого дна её. Оная так разлилась, что между ею и Юдомою (в которую она впадает) не было сухого места, хотя тут пространство берега, между ими находящегося, превышает две версты. He далеко от нас стояло несколько семей кочующих Тунгусов, и мы наняли одного из них съездить на Юдомский крест за большею лодкою. Он при нас отправился на берестяной ветке, (род малого речного судна), похожей на делаемые по реке Лене; только сии меньше и ходят кажется скорее. Тунгусы стояли для ловли рыбы. Мы ездили верхами на оленях. Седло на них кладется очень малое и без стремян, но ездок имеет обыкновенно в правой руке палку, служащую для сохранения равновесия. Езда довольно неловка, хотя скора; ибо олень делает большие шаги, рысью и бежит чрезвычайно скоро. На горы олень поднимается весьма легко, по причине короткости передних ног своих.

Поутру приехал с Юдомского Креста Казак: их там всегда живет 5 или 6 человек для переправы проезжих. Сей был на деревянной веточке и сказывал, что большую лодку оставил в трех верстах; ибо чрезвычайно сильное противное течение не позволяло грести, a бичевою невозможно довести оной до сего места, когда вода разлилась по лесу. Казак сей живет более 20-ти лет на Юдомском кресте; но сказывал, что не помнит такой большой воды, коею ныне снесло до остатков все огороды, несколько юрт, амбаров и часовню с крестом, построенную еще Беринговою Экспедициею и давшею по себе имя Юдомского креста сему месту.

У нас почти нечего было есть; но как нарочно во втором часу показалось в близости несколько крохалей (большой род диких уток), из которых одного я застрелил, a другого, не могущего еще летать, собака поймала. Итак мы пообедали очень порядочно.

Скоро после того купили за 15 руб. не большего быка, y Якута гнавшего в Охотск рогатый скот. Наши Якуты пили сырую кров, a кишки, хвост и все что мы кинули, съели, положив прежде на несколько минут в горячую золу.

В ожидании того времени, как можно будет отправится далее, я расспрашивал купца Захарова о дороге, Якутах и многом, относительном до сего края, и между прочим напишу два достопамятные случая, слышанные мною от него, a после и от других.

Купец Тропин, ехавший в Охотск с товарищами, отстал немного от них, нашел на медведя преогромной величины, который бросился растерзать его. Тропин не могши убежать от медведя, принужден был вступит с ним в ручной бой, ухватил его за уши и кричал товарищам о подании помощи. Когда они и Якуты прибежав на крик увидели, что медведь стоя на задних лапах, превышал ростом своего противника, хотя довольно высокого, то испугавшись убежали прочь. Таким образом два соперника без всякой помехи боролись более часу, медведь изодрал у купца все плечи, но не мог действовать зубами, будучи крепко сжат и наконец так утомлен, что Тропин, применив обессиление медведя, успел выхватить из-за пояса нож и прорезать ему брюхо. Купец так был рассержен на храбрых спутников своих, что догнав их, дал им всем весьма памятный урок палкою.

Подобное же сему происшествие случилось несколько после, когда шла в Охотск партия промышленных купца, Лебедева, в числе которых было двое Зырян, гнавших с собою черного быка Однажды они, потеряв сего быка, пошли искать его в лесу, но вместо того один из них нашел на медведя, который на него бросился. Зырянин ни мало не испугавшись, ухватил одною рукою медведя в охапку, a другою держал его за ухо и не давал тем кусать себя; подошедшему же на крик товарищу говорил, чтобы он вынул у него из за пояса топор; но как оного уже не было, то другой Зырянин взял толстую дубину и так сильно ударил зверя, что он с ног свалился. Сии промышленные содрали с медведя шкуру, продали оную на Алдане за десять рублей, нашли черного быка и топор, и никогда победою своею не хвастали.

День был прекрасный, вода много убыла, с Юдомского креста пришла лодка и мы отправились в путь через речку Грязнуху. Кладь перевезли на лодке, a лошадей перегнали вплавь. Потом опять их навьючили и послали к Юдоме, сами же отправились на лодке к Юдомскому кресту, находящемуся на левом берегу Юдома. Река сия шириною до 250 сажень. Хотя в 1 1/2 сутки воды в оной и Грязнухе убыло четыре аршина, однако течение было столь еще быстро, что лошадей сносило около версты вниз. Когда оные обсохли, то их оседлали и навьючили. Перешли вброд устье речки Крестовки, впадающей в Юдому, где и крест с часовнею были поставлены; потом несколько болот, да 6 или 7 раз вброд Крестовку, выходящую из озера Сис-Кюль, то есть хребтового, лежащего в 35-ти верстах от Юдомского креста, в 12-м часу ночи остановились на Ала - Огус-Асылык (белого быка кормовнище). Время было очень холодно, даже маленький мороз; почему разведенный скоро огонь доставил нам не малое удовольствие.