Жак-Ив Кусто - Лососи, бобры, каланы

Под самолетом, среди деревьев, мы замечаем вдруг одинокого лося, который с трудом продвигается по глубокому снегу в поисках пищи, ставшей редчайшей удачей. Это животное, принадлежащее к оленьим, питается листвой и корой, но не упускает случая полакомиться водными растениями: одним словом, после того как облетит листва с деревьев и озера и реки скует лед, до самой весны лосю мало что удается, так сказать, положить на зуб.

Мне хочется поразмыслить чуть больше об этих крупных северных жвачных, чья способность к выживанию в одной из наиболее враждебных сред на Земле наполняет меня изумлением. Я хочу иметь сведения о плотности популяции лосей в этих отдаленных районах. Для этого я решаю попробовать привлечь их сеном, привезенным на самолете в снопах. Это также будет пищей и для других оленьих — для косуль и оленей. Я представляю себе, как в это голодное время лоси накинутся на него.

Действительно, сено будет съедено. Оно исчезнет однажды ночью, когда мы не сможем увидеть, кто же его съел. Но позже, расспрашивая специалистов, я узнал, что лоси отказываются даже притронуться к нему… Что же до нашей надежды увидеть их и сосчитать, она окажется тщетной. Нам удастся приласкать только одного из этих симпатичных и огромных зверей — столь осторожных и, при их нескладном внешнем обличьи, удивительно легких.

Отправившись однажды к водопаду на другой стороне озера, Бернар Делемотт и Иван Жаколетто стали свидетелями непредвиденного события. Между языками льда, в темной и холодной воде узкого пролива, появился бобр, за ним другой.

Оба животных спотыкались. Они скользили по ледяным языкам, разделявшим струи потока, еще не скованные морозом. Время от времени они пили понемногу, как будто набираясь сил перед дальнейшим продвижением: не надо было быть специалистом, чтобы увидеть, что они изнурены и испытывают состояние шока. Вне всякого сомнения, эти двое потерялись.

Чтобы бобры подобным образом подвергали себя опасности на льду, посреди зимы, когда ртуть в термометре падает до 10–20 °C ниже ноля, — это нельзя признать нормальным. Это были полновесные взрослые. Возможно, они были пойманы на юге осенью и очень поздно перевезены в район озера Фостер или же изгнаны из своего жилища более сильным соплеменником.

У них не было времени ни заготовить провизию, ни построить себе хатку, ни обосноваться на долгий зимний период в какой-либо покинутой своими хозяевами хатке, переделав ее на свой вкус.

По наблюдениям, бобры продолжают вести активную жизнь в течение всей зимы, хотя интенсивность их реакций и энергетических затрат варьирует как функция температуры окружающей среды. Когда пригреет солнце, они могут проделать дыру во льду, покрывающем их бассейн, и сделать вылазку в соседний лес за свежей пищей. Но для этого надо, чтобы окружение было невероятно дружелюбным… Как правило, в период сильных холодов грызуны прячутся в своих хатках и покидают их лишь для того, чтобы посетить подводный продовольственный склад. Если холод становится очень уж нестерпимым, они замуровывают свою хатку изнутри и терпеливо ожидают потепления.

Два бобра с каскада, бездомные, вне всякого сомнения, блуждали уже не один день и оставили позади не один десяток километров. Они глубоко травмированы — физически и морально.

Мы попытаемся помочь им, по мере наших возможностей и в той мере, в какой они смогут воспринять наше присутствие. В то время как бедные животные трогательно занимаются своим туалетом, мы нарезаем яблоки ломтями и предлагаем им эту пищу. Бобры в страхе. Но они до предела изнурены голодом. После очень короткого колебания эти дикие животные едят из наших рук!

Мы будем их подкармливать так долго, как сможем. В природе гостеприимства не существует. Внутри вида и даже между различными видами „личные“ территории священны. Как правило, не встречается никакой конкуренции на участке воды, земли или леса, зарезервированном пометками или оградительными плотинами. Так что оба наших бобра не найдут себе убежища у своих соплеменников. Если мы сможем подкормить их до того момента, как они разыщут пустую хатку, может быть, мы спасем их. Если нет — они умрут. О том, чтобы поместить их в нашем доме, не может быть и речи: это двое мощных взрослых животных, несмотря на состояние истощения. Они не потерпят присутствия Фостера и Касси, и однажды поутру мы обнаружим трупы последних…

Бобры хорошо плавают. Но их подледные передвижения изумляют меня. Однажды, когда мы наблюдали двух наших бродяг с каскада, они вдруг исчезли подо льдом и вынырнули как раз перед нашим домом,

в проруби, через которую мы забираем воду. 110-метровая дистанция подо льдом: вот это легкие!

Бобры передвигаются в водной среде, прижав передние лапы к телу и синхронно работая задними лапами, заканчивающимися перепонкой между пальцами: когда животное направляет их назад, пальцы раздвигают перепонку и отталкиваются от воды. Во время плавания ноздри закрываются и уши плотно прижимаются к голове. Хвост при этом играет вспомогательную роль: в основном он служит для маневров пловца под водой (крутые развороты, изменение вертикального направления и т. д.), а также для сообщения ему дополнительной скорости (для чего бобр производит хвостом волнообразные движения). Кейт Хей заверил меня, что 110-метровый заплыв наших бобров подо льдом весьма далек от рекордного результата: он видел бобров, проплывших около 750 метров.

Время погружения в нормальных условиях не превышает 4–5 минут. Однако в случае опасности (присутствие человека или хищника) оно может достигать почти четверти часа.

Наши заблудившиеся с каскада еще в состоянии плавать подо льдом, но ясно, что это отбирает у них последние силы. Если мы срочно не подкормим их — хотя бы яблоками, — трагический исход будет неминуем.