Игорь Латышев - Япония, японцы и японоведы

Внешне Г. А. Жуков, казалось бы, занимал жесткую позицию в споре с китайцами и выступавшими фактически в их поддержку руководителями КПЯ. И это очень тревожило профессора Ясуи. Но Ясуи не знал другого - того, что у Жукова не было тогда полномочий идти на открытый разрыв ни с китайскими делегатами, ни с японскими коммунистами. Инструкции, полученные им от Б. Н. Пономарева, возглавлявшего Международный отдел ЦК КПСС, обязывали его воздерживаться от ухода с конференции и не рвать отношений ни с китайской делегацией, ни с японскими коммунистами даже тогда, когда те бросали открытый вызов внешней политике Советского Союза. В данном случае Жукову было предписано вышестоящими партийными инстанциями в лице М. А. Суслова и Б. Н. Пономарева неуклонно проводить беспринципный курс на сохранение "братской дружбы" с японской компартией, хотя в руководстве этой партии искренних друзей Советского Союза становилось все меньше и меньше, а просоветски настроенная группа Сига оттеснялась все более от руководящих постов в центральном аппарате КПЯ.

В период пребывания в Хиросиме делегации Советского комитета защиты мира состоялась встреча Г. А. Жукова и нескольких других его помощников, включая меня, с одним из членов сиговской группы - депутатом парламента от КПЯ Судзуки Итидзо. Тогда наш собеседник ясно обозначил расстановку сил внутри руководства КПЯ, не обещавшую для КПСС ничего хорошего. Но и этот сигнал, как показал дальнейший ход событий, не привел к внесению корректив в бездарную линию руководства КПСС на сохранение "дружбы с КПЯ любой ценой", хотя от этой "дружбы" на деле оставалась тогда лишь пустая словесная обертка.

Международная конференция в Хиросиме стала очевидным свидетельством острого кризиса в рядах японского движения противников ядерного оружия, спровоцированного китайским руководством, не желавшим тогда связывать себе руки никакими запретами на ядерные испытания.

Формально Гэнсуйкё и после конференции продолжал еще оставаться в течение некоторого времени главным центром массового движения японцев за запрещение ядерного оружия. Однако параллельно в 1963-1964 годах в Японии появилось и другое, альтернативное движение противников ядерного оружия, инициаторами создания которого были японские социалисты, отказавшиеся в августе 1963 года от участия в IX Международной конференции. Центром этого движения стал так называемый Объединенный совет трех префектур, Хиросимы, Нагасаки и Сидзуока, население которых пострадало от атомного оружия. Лидером этой организации, именовавшейся по-японски Санкэнрэн, стал профессор Хиросимского университета Моритаки Итиро.

Когда летом 1964 года приблизилась вновь годовщина хиросимской и нагасакской трагедий, Советский комитет защиты мира получил приглашение участвовать в международных форумах противников ядерного оружия не только от Гэнсуйкё, но и от вновь возникшей организации - Санкэнрэн. В этой связи в ЦК КПСС возник вопрос: куда направлять делегацию Советского комитета защиты мира - на конференцию Гэнсуйкё в Токио, непосредственным организатором которой была Коммунистическая партия Японии, перешедшая тогда на прокитайские позиции, или же на конференцию Санкэнрэн в Хиросиму, в организации которой ведущую роль играли социалисты, поддерживавшие подписанный в Москве договор о запрещении ядерных испытаний в трех средах. Многим в Москве было ясно, что на конференции Гэнсуйкё советских делегатов ждут атаки прокитайски настроенных политиков. На это указывал хотя бы тот факт, что руководство КПЯ незадолго до того, в мае 1964 года, исключило из рядов партии Сигу Ёсио и всех его сторонников именно за то, что они вопреки предписанию лидеров партии проголосовали в парламенте за поддержку Японией Московского договора о запрещении ядерных испытаний в трех сферах. Но упрямое желание цековского руководства сохранить контакты с КПЯ побуждало его к принятию приглашения в призрачной надежде на то, что на сей раз японские коммунисты поведут себя лучше. Во внимание принималось и то, что в глазах большинства зарубежных делегаций, приглашенных на Токийскую конференцию, Гэнсуйкё оставался все еще центром японского антиядерного движения, а главой этого центра продолжал оставаться давний друг Советского Союза профессор Ясуи Каору, который, как казалось московским стратегам, сохранял способность оказывать на деятельность Гэнсуйкё позитивное влияние. Но, с другой стороны, у Советского комитета защиты мира не было никаких оснований отказываться и от приглашения на конференцию Санкэнрэн, организаторы которой фактически разделяли взгляды Советского союза на Московский договор.

В конечном счете вопрос об участии Советского комитета защиты мира в названных конференциях был решен таким образом: советской делегации надлежало принять участие как в Токийской, так и в Хиросимской конференциях, благо они были запланированы японскими организаторами в разные дни. Решено было также, что на обеих конференциях советскую делегацию возглавит снова Г. А. Жуков. Вторым лицом в делегации стал один из руководящих работников Международного отдела ЦК КПСС некто П. Дедушкин, профессиональный партийный работник, не имевший, судя по всему, ясного представления о положении дел в Японии, но считавший себя многоопытным политическим деятелем. Вместе с ним в состав делегации был включен от Международного отдела ЦК КПСС и специалист по Японии референт Н. А. Романов, о котором я уже упоминал ранее. В состав делегации вошли также мой бывший шеф - международный обозреватель "Правды" В. В. Маевский, специалист по Китаю Л. П. Делюсин и я как специалист по Японии. За финансовые дела и связи с делегациями стран Азии и Африки отвечал, как и годом ранее, И. Н. Киселев, а секретарем-переводчиком снова стал Ю. Д. Кузнецов.

Но на сей раз, кроме специалистов-политологов, в состав делегации вошли представители нашей научной общественности и видные общественные деятели из отдельных республик и областей Советского Союза. Среди них были Виктория Сирадзе, занимавшая один из руководящих постов в партийных верхах Грузии, мой бывший учитель профессор-японовед К. М. Попов и сибирский хирург-кардиолог, лауреат Государственной премии, профессор Мешалкин. Столь многочисленный состав делегации определялся отчасти тем, что в отличие от предыдущего 1963 года расходы на нашу поездку к берегам Японии оплачивались не в валюте, а в рублях, т.к. до Хабаровска мы летели нашим самолетом, потом ехали нашим поездом до Находки и, наконец, на нашем же пассажирском лайнере добирались до Иокогамы, от которой до Токио нас доставили на машинах представители советского посольства и японские устроители конференции. Но были у тех, кто посылал столь многочисленную делегацию, и другие соображения: учитывая предстоявшие словесные баталии с китайцами и их японскими сторонниками, решено было придать делегации более представительный, чем прежде, характер, подчеркнув тем самым большую значимость, придаваемую нашей общественностью тем вопросам, которые выносились на повестку дня обеих конференций.