Дмитрий Шпаро - К полюсу!

Ветер юго-западный, 5 метров в секунду, температура -11°. Плохие известия лучше, чем неизвестность, и настроение очень хорошее. Главное — можно смело идти. Толя говорит, что на следующем радиосвидании Москва заметит: ошибка вышла — 160 градусов западной долготы быть не может; вы разыгрываете нас или решили идти вокруг полюса, а не к полюсу? Вася шутит: «К жертве боги отнеслись благосклонно». Юра вторит ему: «Моя лепта — две сломанные лыжи — тоже пришлась по вкусу». — «Они в рюкзаках, какой же это подарок, — возражает Толя. — Все дело в лыжах, которые вы оба утопили. Они понравились Нептуну, который здесь первый бог».

Передав 27-го в Москву свои странные координаты, запутав тем самым друзей и штаб, мы, в свою очередь, получили из Тикси непонятную радиограмму, которая внесла дополнительную спешку в наши действия: «31 мая в район полюса предполагаем смещение циклона из района Шпицбергена, усиление ветра 12—15, видимость менее 1000 м».

28-го утром Хмелевский подсчитал дрейф. За 5 дней нас снесло на 8,5 мили. Предлагается теперь, чтобы компенсировать это смещение, идти со склонением 180°, то есть на 10° левее полюса. Забавно: пойдем на географический Северный полюс по магнитной стрелке, которая показывает на юг!

Возник конфликт. Правда, последующие куда более важные события как бы затмили его. В обед я между прочим сказал: «Сделаем сегодня 11 или 12 ходок». Вадим выразил неудовольствие, дескать, кабы знать об этом с утра, то силы расходовались бы иначе. Вадим — крепкий здоровый парень, который никогда не идет ни первым, ни последним, ноги у него давно прошли, считать его слабым или больным нет оснований, поэтому я отнесся к словам доктора как к нытью и пропустил мимо ушей. Другие не возражали, настроение было боевое. На десятом переходе вперед помчался Василий, я бежал за ним, потом шли Леденев, Рахманов, Хмелевский. Последние, Вадим и Толя, хотя и отстали, но тоже очень спешили; скорость, которую предложил Шишкарев, была, конечно, всем на руку.

Мы неслись словно ветер — так здорово! На привале, счастливый и разгоряченный, я стал хвалить Василия. Ответ его меня сразил:

— Видишь, что получается, если действовать без предупреждения.

Сначала я не понял. Потом выяснилось что Василий вовсе не подыгрывал мне, моему азарту, радости и спортивному настроению, а, наоборот, хотел показать, сколь пагубны порывы, имея в виду мое недавнее решение сделать 11 или 12 маршей. Нужна ясность, а не порыв. Растянулись сейчас так потому, что свои возможности показал Василий.

Я сник. Не из-за критики, она была необидной, непонятной для меня, странной и скучной. Сник из-за того, что снова попал в пропасть непонимания. Как мне понять Василия? Но огорчение теснила ненужная злость.

— Во-первых, раз так делать не нужно, так зачем же ты делаешь? А во-вторых, раз такие принципиальные разговоры, то будем голосовать. Кто за десять переходов, кто за двенадцать? Начнем с тебя, Толя, потому, что ты шел последним и сильно отстал.

— Я за двенадцать.

— Володя Леденев?

— Двенадцать.

— Володя Рахманов?

— А чего, пройдем двенадцать. Проскребемся.

— Вадим?

— Десять.

— Василий, ты?

— Воздерживаюсь.

— Юра?

— Мое высказывание ничего не меняет, я готов принять любое предложение, думаю, что и Вася готов к любому плану...

— Юра, все ясно. Десять или двенадцать?

— Вообще-то я воздерживаюсь.

Юра — добрый человек. Он понимает, что Василий растерян, знает, что сила на моей стороне. Он поддерживает слабого. Но ни о чем таком сейчас я не хочу думать, я злюсь на Юру.

— Отлично. Я сам за двенадцать. Двое воздержались, один против, четверо за. Вадим, если ты себя плохо чувствуешь, говори. Будем считать, что у каждого есть право вето.

Вадим готов идти хоть четырнадцать.

— Пойдешь первым? — спрашиваю Леденева. Именно Леденева. Это еще один прицельный удар по Шишкареву.

В 21.20 солнце. Снова обидная непростительная оплошность. Десять минут назад оно промелькнуло в облаках, и я попросил Рахманова поставить теодолит. Володька возразил, что все равно солнце не взять — густая облачность. Лучше не терять времени, пойдем уж, раз решили идти. Я согласился, и вот синее небо, солнце чистейшее, ни дымки, ни облачка. Лихорадочно ставим прибор, Рахманов прицелился, но солнце закрыли тучи. Десяти секунд не хватило. Я обрушился на Юру и Володю с упреками. В марте мы контролировали себя, брали луну и солнце одновременно, ночью наблюдали звезды. A сейчас? Кто, в конце концов, должен стеречь солнце? Штурманы? Надо стоять — давайте стоять, надо отказаться от ужина, от обеда, от завтрака, вообще от еды — откажемся. Вы только скажите, что делать. Обидно до слез.

Расстроенные, двинулись дальше. Слева поля золотило солнце, прекрасные, залитые светом квадраты приближались к нам и исчезали. Так человек играет с кошкой: вот она, бумажка на веревочке, киса к ней, а бумажки уж нет.

Вглядываемся в тучи, движение стало мукой. Одиннадцатый переход занял 1 час 10 минут, включая четверть часа, которые возились с теодолитом. На привале в разрывах облаков показалось солнце. К черту двенадцатый переход, ставим лагерь. Солнца нет.

Сегодня в 1.15 Вася закричал: «Солнце!» Его взяли и по верхнему краю, и по нижнему. Наблюдение повторили несколько раз. Теперь бы еще разок оно вышло часа через два. Установили дежурство: Шишкарев, Леденев, Давыдов. В 5.30 Мельников и я выходим на связь.

Хмелевский, Рахманов и третий штурман Василий, по-моему, так и не ложились — всю ночь возились с прибором, таблицами, картами. Утром на миллиметровке были построены шесть линий положения солнца. Все они сходились между 170-м и 175-м меридианами западной долготы и широтами 89°28' и 89°35'. В момент кульминации сделали последние наблюдения и определили широту — 89°33'. Накануне было 89°28'. Из 26 километров, пройденных вчера, приходится вычесть по крайней мере 12. Ветер дул юго-западный, ощутимый, поэтому и дрейфуем.

Оставшиеся 52 километра решаем пройти без ночевок. Настроение ударное, ни разу не вспомнились досадный спор и голосование. Режим принимаем такой: пять ходок, горячая пища, два часа сна без спальных мешков и снова ходки.

За первые пять по счислению прошли 12,4 километра. Повезло с солнцем, определились: 89°39' северной широты и 164° западной долготы. Нас снова утянуло к востоку на полторы мили, причем всего за 9 часов. Объясняется снос сильным западным ветром — он дует целый день, скорость 10 метров в секунду. Считаем дрейф достоверным и выбираем курс левее полюса на 15°. Впереди 40 километров!

Если не выглянет солнце, то проходим их по счислению и объявляем, что достигли Северного полюса. Потом ждем солнца, чтобы определиться, и, если понадобится, делаем следующее приближение.