Джемс Кук - Плавание наИндеворе в 1768-1771 гг.

Вечером возвратился на борт и решил подойти на шлюпке к одному из высоких островов, лежащих в море. Все они находились в 5 лигах от берега; с одного из них я надеялся увидеть свободный от мелей выход в море. Утром отправился на катере к самому северному. Меня сопровождал м-р Бенкс. Одновременно по моему приказу штурман на яле промерял глубину с подветренной стороны между низкими островами и материком. Прошли мимо большой гряды коралловых рифов и песчаных мелей, лежащих почти в 3 милях от острова. С северной стороны его находится низкий песчаный островок, на котором растут деревья. Идя мимо рифа, заметили черепах, но ни одной из них поймать не удалось: дул сильный ветер, и у нас не было времени на охоту. До острова добрались в 1.30 дня.

Воскресенье, 12-е. Поднявшись на самый высокий холм, я, к своему ужасу, обнаружил гряду рифов, лежащую на расстоянии 2–3 лиг от острова. Гряда тянулась с юго-востока на северо-запад насколько хватал. глаз, на нее обрушивался прибой. Последнее обстоятельство, правда, внушало надежду, что это внешняя гряда рифов; я не сомневался, что через нее нам удастся пройти, ибо кое-где виднелись разрывы и канал между отдельными рифами.

Я оставался на холме почти до заката, вследствие поднявшегося затем тумана круг видимости сузился до 4–5 лиг. Я спустился разочарованный, ибо не сбылись мои первоначальные надежды, но все же утешая себя мыслью, что утром туман рассеется, и я смогу лучше осмотреть мели. Мы переночевали на острове. В 3 часа ночи я послал на катере подштурмана с приказом промерить глубины между островом и рифами, а также исследовать один из проходов. Между тем я снова отправился на холм и к восходу солнца достиг вершины; оказалось, однако, что туман еще более сгустился.

Около полудня вернулся катер, дойдя до гряды рифов. Глубина колебалась от 15 до 28 саженей; так как дул сильный ветер, люди не рискнули войти в один из проходов. По словам подштурмана, проход был очень узким, что, впрочем, не огорчило меня. Я полагал, что с того места, где был подштурман, канал мог показаться уже, чем он был на самом деле. Прежде чем покинуть остров, я хотел бы описать его.

Как я уже говорил, остров лежит почти в 5 лигах от материка, в окружности он около 8 миль и довольно высок, так что его видно на расстоянии 10–12 лиг. Он неровный, скалистый и бесплодный, за исключением северо-западной стороны, где находится несколько песчаных заливов и низменный участок с редкой высокой травой и деревьями, как на материке. Есть в двух местах пресная вода: в небольшом ручейке (правда, она имела солоноватый вкус, но пробовал я ее недалеко от моря) и в стоячем водоеме сразу же за прибрежной песчаной полосой, где вода оказалась очень хорошей. Предполагаю, что еще один такой водоем должен быть недалеко от берега. Из животных мы видели только ящериц, которых здесь, кажется, много, поэтому я назвал остров Лизард (остров Ящериц). Туземцы с материка, несомненно, посещают его; мы обнаружили развалины нескольких хижин и груды раковин.

В 4–5 милях к юго-востоку лежат два других высоких острова; они меньше острова Лизард. Неподалеку расположено еще три более мелких и низких острова, а также несколько мелей или рифов — их особенно много на юго-востоке. От мыса Флаттери к островам и даже к крайней гряде рифов ведет свободный проход; мелкие острова лежат к юго-востоку, а Лизард — к северо-западу от этого прохода.

Понедельник, 13-е. В 2 часа дня, покинув Лизард, направились на корабль и по пути высадились на низком песчаном острове, о нем я уже упоминал, когда мы шли сюда. На нем много птиц, главным образом морских, но есть здесь и орлы; мы видели также черепах, но по причинам, о которых говорил раньше, не поймали ни одной из них. Туземцы, несомненно, часто наведываются сюда, ибо мы нашли груды черепашьих панцирей. Покинув остров Игл [остров Орла], направились к кораблю, по пути промеряя глубины: наименьшая была 8, наибольшая 14 саженей, как между островами Лизард и Игл.

Когда мы возвратились на борт, штурман доложил мне, что он побывал у тех островов, куда я его направил. Они лежат почти в 3 лигах от материка. Со стороны океана глубины около них составляют 10, 12, 14 саженей, а между ними и материком — 7; проход очень узок из-за мели, которая протягивается больше чем на 2 лиги. На островах штурман обнаружил панцири черепах и остатки рыбы; рыба была еще свежая, так что штурман и его люди отведали ее; эти признаки указывают на то, что здесь побывали туземцы.

Обдумав все, что я видел сам и о чем мне доложил штурман, который считал проход с подветренной стороны опасным, я пришел к выводу, что мы будем подвергаться постоянному риску, идя вдоль берега материка. В конце концов мы можем оказаться запертыми с внутренней стороны Главного рифа [Большого Барьерного рифа] и тогда вынуждены будем искать выход в открытое море, а любой несчастный случай с судном наверняка сорвал бы наши планы и помешал бы добраться до Ост-Индии [205]. Это грозило гибелью, ибо провизии у нас оставалось всего на три с лишним месяца, а в некоторых припасах уже ощущался недостаток.

Эти мысли разделили все офицеры, поэтому я решил сняться утром с якоря и уходить от материка до тех пор, пока вновь не сможем приблизиться к нему, уже ничем не рискуя. На рассвете мы вступили под паруса и пошли на северо-восток к северо-западной оконечности острова Лизард; Игл остался с подветренной, а несколько других островов и мелей — с наветренной стороны. Впереди, промеряя глубину, шел катер; глубина в проходе изменялась от 9 до 14 саженей. В полдень северо-западная оконечность острова Лизард была на OSO, в миле от нас. Обсервованная широта 14°38′ S. Глубина 14 саженей. Взяли катер на буксир, зная, что нам нечего опасаться мелей, пока не достигнем внешней гряды рифов за островом Лизард.

Вторник, 14-е. Устойчивый и очень крепкий ветер от SO. В 2 часа держались с наветренной стороны одного из проходов, ведущих через крайнюю гряду, которую я заметил с острова. Повернули и сделали короткий галс на юго-запад, пока штурман на катере промерял проход. Вскоре приняли сигнал о том, что можно следовать за катером. Мы не замедлили воспользоваться этим и, наконец, благополучно выбрались из полосы рифов.

Не успели пройти буруны, как лот пронесло на 150 саженях. С юго-востока шла большая волна — явный признак, что поблизости в этой четверти не было ни земли, ни мелей. Наконец-то мы могли отбросить все волнения и страхи: ведь с 26 мая мы находились в плену у мелей. За это время было пройдено 360 лиг. Мы столько раз промеряли глубину, что не было ни одного человека, который не бросал бы лота, — обстоятельство (я отваживаюсь это утверждать), доселе не случавшееся ни на одном из кораблей, но в наших условиях это было необходимо.