Жюль Верн - Путешествие в Англию и Шотландию задом наперед

— Что случилось? — вскричал Жонатан, вскакивая с нового, довольно неудобного сиденья.

— Пароход задел дно, — выдохнул Жак.

— Мы сели на мель! — раздались голоса снаружи.

— Проклятье! — изрек капитан, выбегая из каюты. — Это уже на всю ночь! Сняться сможем лишь с приливом.

— Замечательно! — обронил Жонатан. — Полсуток опоздания.

Жак выскочил на палубу; «Граф» основательно застрял в песке и накренился на левый борт — этот сугубо технический термин согрел Жаку сердце, в глубине души не ощущавшему ни малейшего неудовольствия от того, чтó случилось.

Капитан, радуясь, что удачно проскочил Эндре, совсем забыл про песчаную косу у Пелльрена. На таком мелководье нечего было и думать о том, чтобы попытаться сняться с мели до утреннего прилива. Поэтому капитан дал приказ несколько притушить топку, и все оказалось окутанным клубами пара. В ночной мгле едва угадывались берега. Жак задержался было на палубе, тщась разглядеть что-либо во мраке, но тут же поспешил вслед за спутником, который уже забрался на ложе. Старый моряк, которого он старательно обогнул, продолжал крепко спать.

В августе солнце встает рано, но Жак пробудился еще раньше. В четыре часа он поднялся на палубу, волоча за собой бедного композитора, который таращил глаза, не испытывая никакого восторга от необходимости вскакивать в такую рань. По просьбе Жака им принесли две чашки кофе, увы, сомнительного качества.

— Чудесно, — заметил Жак, в то время как спутник его морщился при каждом глотке. — Наилучший кофе, без сомнения, — это смесь мокко [48] Мокко — один из лучших сортов кофе, экспортируемый из йеменского порта Моха (прежде — Мокко). , бурбона [49] Бурбон — американское виски, главным образом кукурузное, иногда — с добавлением ржи и солода. и рио-нуньеса, но не стану хулить и этот, наверняка полученный из многолетнего растения, имеющего корень веретенообразной формы, семейства цикориевых.

— Ты всегда выкрутишься со своими научными терминами! — отвечал Жонатан.

— Ну это уже кое-что! Впрочем, я не привередлив, и во время путешествия все мне кажется прекрасным!

Часам к шести вода стала заметно прибывать, и через некоторое время «Граф д’Эрлон» оказался на плаву; теперь уже не страшны были никакие мели. На хорошей скорости он устремился вниз по Луаре и вскоре миновал Пембёф, главный город крупного округа, а затем и Донж, небольшую живописную деревушку, старая церковь которой так хорошо смотрится на берегу широкой реки. Вдали показался Сен-Назер в глубине рейда, и вот уже пассажиры приветствовали этот юный порт, которому жители Нанта родом из Руана мрачно пророчат удивительно беспокойную судьбу Гавра. Целый лес мачт вздымался над грудами земли и строительных материалов, окружавшими закрытую гавань. На западе небо пересекала горизонтальная линия воды — там начиналось море.

Жак, не удержавшись, захлопал в ладоши и перечислил все его мифологические синонимы. Погода стояла отличная, и не будь постоянных, вызывающих подташнивание, пологих волн мертвой зыби [50] Мертвая зыбь — длинные и пологие волны, распространяющиеся в море при полном безветрии; образуются либо в результате выхода ветровых волн в область отсутствия ветра, либо из ветровых волн после прекращения ветра. , Жонатан чувствовал бы себя превосходно. Вскоре колокол пригласил пассажиров к завтраку, и все спустились в салон.

Трапеза оказалась такой, какой она бывает обычно на борту парохода; вкусные блюда из довольно свежих продуктов понравились, кажется, всем. Что касается Жака, он прямо-таки набросился на еду, мигом проглотив ее. Он даже заказал изрядное количество поджаренных сардинок, которых капитан предложил продегустировать парижским гурманам.

— Эти сардины выловлены прямо тут, за бортом, и вы таких нигде больше не найдете!

— Замечательно, — подхватил Жак, — можно сказать, слюнки текут, если вам это доставит удовольствие!

Покончив с завтраком, наши друзья вновь поднялись на палубу, где старый моряк в это время приступил к повествованию о своих походах.

Дул попутный ветер; капитан приказал поднять паруса, назвав их поэтично фоком [51] Фок — нижний прямоугольный парус на передней мачте судна (фок-мачте). и бизанью [52] Бизань — нижний парус на ближайшей к корме мачте судна (бизань-мачте). , что привело Жака в восторг. Несколько пассажиров оставались в этот момент внизу, в салоне; когда приборы убрали, они затеяли партию в безик [53] Безик — название карточной игры. , страшную игру, заметно способствовавшую снижению интеллектуального уровня населения. Впрочем, люди эти, казалось, принадлежали к светскому обществу, и временами до верхней палубы долетали образчики изящной словесности типа:

— Восемьдесят пашей, сорок лакеев, шестьдесят мерзавок!

Все это приводило Жака в ярость, так как мешало ему наслаждаться встречей с Атлантикой.

Остались за горизонтом опасные подводные камни, рассеянные при устье Луары. Исчезли под водой скалистые гребни рифов, называемых «Плотниками»; остров Нуармутье утопал в лучах солнца; установленный на палубе тент защищал пассажиров от жары. Жак, изображая бывалого мореплавателя, презирающего такие меры предосторожности, во что бы то ни стало решил загореть и растянулся в баркасе, подвешенном к борту. Склонившись над пенящимися волнами, ощущая на лице соленую влагу и не испытывая ни малейшего признака морской болезни, он был всецело поглощен тем, что видел, слышал и думал; впрочем, ему не верилось в эту болезнь, что является верным способом избежать ее.

А вот Жонатан, далеко не ощущавший подобного восторга, чувствовал себя неважно; пищеварение его было затруднено; композитор не был моряком ни душой, ни телом. Он судорожно цеплялся за снасти, лицо его покрывала бледность, странный спазм сжимал виски. Парижанин мысленно возносил страстные молитвы Матери Божьей Утоли моя тошноты. Вдруг он ринулся к корме, наклонился над бортом, и кипящий след от корабля унес тайну его страданий.

Жак громко расхохотался, и у бедняги Жонатана даже не хватило сил рассердиться.

— Вообще-то, — сказал он срывающимся голосом, и глаза его увлажнились, — вообще-то мне это на пользу! Это очищает!

Часам к двум справа на горизонте показался остров Дьё. Капитан шел между ним и сушей и даже взял поближе к нему в надежде, что местные рыбаки продадут омаров. Одна или две лодки под красными парусами отошли от берега, но сближаться с кораблем не стали, к великому огорчению повара, — вчерашнее сидение на мели истощило запасы продовольствия, и тот опасался, что до Бордо не хватит продуктов.