Антон Кротов - Китай: самая другая страна

Оставив Демида на вокзале, я пошёл исследовать город. Недалеко нашлись трущобные кварталы с грязными улицами и одноэтажными домиками, нашёл даже два дома явно россйиского происхождения: один с деревянными наличниками на окнах, другой каменный, явно старинный. Но обитатели домов, выявленные мною, русским языком не владели и вообще оказались обычными китайцами. И только уезжая из Хайлара на вечернем поезде, я неожиданно обнаружил, что с внутренней стороны старого каменного здания, примыкавшего к вокзалу, по-русски написано: ХАЙЛАРЪ.

Пригородный поезд был почти пуст, я завалился, по обыкновению, на пол под сиденья, нацепив шапку — уж очень дуло. Демид лёг на короткое сиденье, сложившись вдвое — хотя такая поза, по-моему, весьма неудобна. Тронулись на запад. За окнами сгустилась непроницаемая тьма.

Мы приехали в Манчжурию поздно вечером. Местные жители разбрелись по своим домам, а мы вышли на пустынную и холодную привокзальную площадь. Приграничный торговый город казался вымершим (как назавтра оказалось, основная часть города с гостиницами, базарами и русскими челноками лежит по другую сторону от железки). Не считая трёх неназойливых таксистов, вяло призывавших нас русскими словами: «Поехали, поехали, давай-давай», — вокруг не было ни души! Вокзал закрыли на ночь, мы ушли по тёмным улицам в каком-то направлении и расстелились спать под навесом китайской спортплощадки.

Утром, часов в пять, нас разбудил первый физкультурник, пришедший размяться после сна. В предрассветной дымке появились и его коллеги, взрослые дяди и тёти. Свернули спальные принадлежности и вернулись на вокзал, который в шесть утра открылся и был практически пуст.

Мне казалось, что в российский Забайкальск ходит поезд-кукушка, перевозящий мешочников через границу. Но ни один сотрудник вокзала не реагировал на слова «Забайкальск», «Элосы», «Э-го» и проч. Ни мент, ни кассирша, ни местные жители не подтвердили мою гипотезу, отвечали «мейо» (нельзя), а в расписании не было ни одного поезда в Россию, кроме еженедельного скорого Пекин—Москва. Тогда мы пошли на обычный автомобильный переход.

Кстати, на привокзальной площади, как стало видно при взошедшем солнце, стоял памятник с барельефами, изображающими стадии жизни славного манчжурского народа.

1) Голый мужик с копьём охотится на мамонта (или динозавра), который почему-то представлен в виде огромного скелета.

2) Узкоглазые дяденьки везут на тележках круглые палатки-юрты, изображая эпоху Чингисхана.

3) Другие, приезжие и бородатые люди в сапогах и кепках организовали железную дорогу. Бородатый человек залезает в локомотив, в то время как бедное безбородое узкоглазое население используется на подсобных работах.

4) Пролетарская революция всё расставила на свои места, и все мамонты, железные дороги, кибитки и локомотивы принадлежат победившему безбородому народу.

5) Манчжурия процветает, и люди со всего мира в галстуках (не узкоглазые) приезжают сюда тоже попроцветать.

6) Финишная стадия: под незаходящим солнцем, парящими птицами и спутниковыми тарелками (даже на барельефе они!) стоит и процветает окончательно многоэтажная китайская Манчжурия.

Мы перешли ж.д. по автодорожному мосту и попали в тот самый центр города, который и привёл местность к процветанию. Длинная улица гостиниц и магазинов пестрела русскими вывесками: «Магазин Наташа», «Гостиница Петербург», «Ресторан Сибирь», «Фабрика товаров Цзинь Хэ», «Оптовый рынок и супермаркет» и многие другие подобные. Среди этих, якобы шикарных и дешёвых, а реально, по китайским меркам — дорогих и убогих заведений — прохаживались люди советской наружности. Это были граждане РФ, в основном жители Забайкальска, Краснокаменска и других городов Читинской области. По дороге то и дело появлялись машины и микроавтобусы с читинскими номерами, полные сумок и мешков: все они ехали на таможню. Мы тоже последовали за ними.

Китайцы не поленились отстроить Манчжурию уютным, цивильным, хотя и малоэтажным городом (небоскрёбов здесь нет). От центра города через степь до самой границы (семь километров) тянулась широкая улица-аллея, обставленная фонарями (неужели ночью они светят?), обложенная с обеих сторон широкими пешеходными тротуарами, мощёными разноцветной плиткой. От центра города до самой границы нами не обнаружен ни один полицейский или военный человек, никаких дополнительных колючих проволок и постов.

На границе скопление челноков, пешком не пропускают — только на транспорте. Легковые машины забиты барахлом по самую крышу, грузовики сутками стоят на границе (видели даже КАМАз с московскими номерами!), курсируют туда-сюда автобусы и таксисты, собирая за переезд границы (1 километр) аж сразу по 200 рублей (или 50 юаней, если у кого остались).

Тут, на китайской границе, меня узнал какой-то человек, назвался Алексом.

— О, Антон Кротов! Как я рад вас видеть! А у вас при себе есть книжки на продажу?

Я весьма удивился. Оказалось, житель Краснокаменска Читинской обл. узнал о нас по интернету, читал мои книги (но в электронном варианте), и тут, выехав за покупками, встретил нас. Вручил ему «Азию для тебя!», он нам — 20 юаней. Не зря Манчжурия — Зона Свободной Торговли.

Алекс сообщил всем о методах бесплатного перехода границы:

« Бесплатно пересечь русско-китайскую границу в Манчжурии можно следующим образом: 1) селитесь к Яне в гостиницу «Цзин Цзай Лай» (недалеко от интуриста, ресторанов «Русь», «Марина 888», «Байкал»), 2) оставляете номер своего сотового на стойке у Яны с просьбой вывезти вас в Россию, 3) в течении суток, максимум двух, вам звонят разные люди и предлагают деньги за выезд из Манчжурии в Забайкальск. Такса от 1500 до 1000 за каждого. Подробности узнаете у многочисленных обитателей гостиницы. У Яны можно в долг жить, питаться и т. д. В последующем спонсоры компенсируют ваши затраты, вычтя их из вашей же зарплаты ».

Мы, правда, не стали возвращаться в Манчжурию ради сих заработков. Пограничники запихнули нас в какой-то проходящий автобус, и мы, оставив почитателя автостопной литературы на китайской земле (у него было слишком много барахла, и его уже двое суток не пропускала таможня), занялись возвращением в Россию.

Рядом с нами в автобусе ехала полная разговорчивая женщина. Она рассказала нам следующее:

— Сейчас вы приедете в Забайкальск. Этот город весь живёт за счёт пограничного перехода. Ведь каждый человек имеет право раз в неделю съездить в Китай (якобы туристом) и привезти оттуда 50 килограмм не облагаемых налогом покупок (якобы для личного пользования). Конечно, ездить в Китай можно и чаще — например, пообедать, поужинать, но вывезти товар можно только раз в неделю. А лишние товары облагаются налогом, 140 рублей за каждый килограмм. А фирмы поступают так. У них есть склады здесь, в Забайкальске — это такие ж.д. вагончики, вы их увидите. Несмотря на то, что они такие неказистые, через них проходит вся китайско-российская торговля, тысячи тонн барахла на всю Россию. Они закупают его по другую сторону границы, в Манчжурии, но ведь надо как-то перевезти. На машине — нужно платить таможне, порой до 700.000 рублей за одну фуру! Вот и нанимают нас, «кэмэлов» («верблюдов»). Каждому из нас платят тысячу рублей, плюс дорожные расходы на этот автобус (200 рублей сюда, 200 туда), гостиницу в Манчжурии, но только еда за наш счёт. Там в гостинице нам дают барахло, мы его по своим сумкам перепихиваем, чтобы видимость соблюсти, как бы для себя это купили. И едем в Россию, а руководство фирмы даёт таможне за каждого из нас взятку, по 1000 рублей, чтобы не зацепили. И мы приезжаем тут же на эти склады и разгружаемся, получаем 1000 рублей, а всего фирма несёт 3000 рублей расходов за каждый привезённый нами тюк (50 кг), а иначе бы это стоило 7000 руб.