Мелинда Бланчард - Карибы. Ресторанчик под пальмами

— Доски там, — ответила женщина, показав на забор из проволочной сетки на противоположной стороне дороги.

Следуя ее инструкциям, мы миновали отдел с товарами для дома и заправочную станцию. Все это также принадлежало «Альберт Лейк». На задворках заправочной станции мы обнаружили склад пиломатериалов. Он мало чем отличался от «Ангилья Трейдинг». Мы вошли в большой темный ангар, где нас встретил энергичный молодой человек, говоривший с забавным испанским акцентом.

— Ваша нужна помощь, да? — спросил он.

— У вас доски пять на десять есть? — начал Боб.

— Кончаться, — ответил молодой человек.

— А фанера в сорок миллиметров толщиной?

— Кончаться.

— Гвозди по шестнадцать центов? — продолжил Боб.

— Кончаться.

Боб в смятении посмотрел на меня. Я поняла, что у него вот-вот кончится терпение.

— Доски пять на двадцать? — рискнул Боб.

— Кончаться, — молодой человек, казалось, не имел ничего против дальнейшего продолжения диалога в аналогичном ключе.

— А откуда вы родом? — спросила я, чувствуя, что надо как можно скорее сменить тему.

— Моя из Санто-Доминго, — ответил молодой человек, — но мой папаня из здеся. А чего вы за этим добром на юг не поезжать?

— Куда на юг? — спросил Боб.

— На Сан-Мартин.

— Похоже, нам и вправду придется съездить на юг, — кивнул Боб, выделив интонацией новое слово в своем глоссарии. — Спасибо за совет.

Выбравшись из «Альберт Лейк», мы сели в джип и двинулись в путь. Мы миновали среднюю школу. Там как раз началась большая перемена, и сотни подростков устремились во всех направлениях, собираясь перекусить. Все девочки были одеты в зеленые плиссированные юбки и желтовато-коричневые блузки, а мальчики — в светло-коричневые брюки и желтовато-коричневые рубашки с короткими рукавами. Сразу за школой на перекрестке произошла небольшая авария — столкнулись два автомобиля. Все движение остановилось. Оба водителя стояли на дороге и орали друг на друга. Они явно никак не могли прийти к согласию. На самой середине перекрестка были аккуратно сложены покрышки, из которых торчал шест с написанной от руки табличкой, гласивший «ТРАНСПОРТНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ». Со всей очевидностью можно было заключить, что эксперимент провалился. Мы развернулись и двинулись назад, снова мимо школы.

— Мелинда!

Голос, звавший меня, донесся из шевелящейся волнами толпы школьников. Я заметила, что мне кто-то отчаянно машет рукой. Девочка, выкрикивавшая мое имя, растолкала однокашников, и я узнала Марину, одну из внучек Джошуа. Улыбаясь от уха до уха, она кинулась к машине.

— Подвезите, пожалуйста, — сказала она, запрыгнув на заднее сиденье.

Мы повезли ее к Джошуа на обед. На веранде стояла Эвелина, а двухлетние внучата Амалия и Ким-Миша носились вокруг нее кругами и дергали за передник.

— Ах вы, мелкое хулиганье, — с любовью произнесла Эвелина и погнала их в дом.

Скинув ранец прямо на лестницу, Марина скрылась за дверью.

— Зато у вас дома полно народу, — сказала я Эвелине из джипа. — Скучать не приходится.

— Я становлюсь слишком старой, чтобы за всеми ними уследить, — покачала головой Эвелина, но мы знали, что именно воспитание подрастающего поколение придает ей волю к жизни.

Мы сдали назад, помахали Эвелине на прощание и отправились на поиски местечка, где можно было бы хорошенько пообедать.

Пока результаты поисков досок не вселяли оптимизма, однако у нас успел разыграться аппетит. В желудках было пусто, а кроме того, имело смысл обсудить план дальнейших действий. Патриция и Розалинда, дежурившие за стойкой регистрации в «Маллиуане», порекомендовали нам заведение под названием «Закусочная, Хилл-Стрит». Этот ресторанчик мы уже успели приметить, когда ехали в город. Несмотря на то, что нам очень хотелось разведать, чего стоит местная китайская кухня, мы решили отложить визит в «Маяк», а пока заглянуть в «Хилл-Стрит».

Там просто яблоку было негде упасть. Оказывается, заведение пользовалось огромной популярностью у местного населения.

— Садитесь куда хотите, — сказала нам полная улыбчивая женщина из-за барной стойки. — Все меню — вот, — она показала на доску, висевшую рядом с ней.

Мы присели за крашеный фанерный стол и принялись размышлять над тем, что возьмем на обед, поглядывая на соревнования по борьбе, которые транслировались по телевизору, висевшему над баром. Меню затейливостью не отличалось:

МОЛЛЮСКИ

КОЗЛЯТИНА

СВИНАЯ ОТБИВНАЯ

КУРА

БЫЧИЙ ХВОСТ

ЦЕНА $16 ВК.

— Боб, шестнадцать восточно-карибских долларов — это же всего шесть наших, американских, — ахнула я. — Вот это дешевизна!

— А сколько бы, по-твоему, они могли заломить за бычий хвост? — буркнул Боб.

Мы заказали моллюсков, куру, кока-колу и карибское пиво. Потягивая напитки, мы прислушивались к говору вокруг нас. За соседним столиком хохотало пять женщин в форме «Телекома». Трое мужчин в синих спецовках с надписями «ОБЩЕСТВЕННЫЕ РАБОТЫ» сидели у барной стойки, поглощенные разворачивающимся на телеэкране действом. За спиной Боба четыре бизнесмена в костюмах беседовали о политике.

— Так вот что творится в обеденное время в здешних ресторанах, — с улыбкой произнес Боб.

Смешливая девчушка принесла наш заказ, и мы, не веря глазам, уставились на горы еды. На каждой из тарелок лежало столько риса и гороха, что можно было накормить целую армию. Я уже давно собиралась полакомиться мясом моллюсков. Здоровенные розовые раковины этих брюхоногих созданий, которые я подбирала на пляжах, интриговали меня уже не один год. Моллюски были нарезаны на маленькие кусочки, которые потушили в остром соусе карри с луком, сельдереем и помидорами. С удивлением я обнаружила, что их мясо нежное и мягкое. Мне вспомнилось, как я где-то читала, что эти моллюски отличаются жесткостью. Может, повар знал какой-то особый секрет их приготовления? Рис впитал в себя излишки соуса, а жареные бананы на краю тарелки принесли облегчение — рот приятно горел от специй. Курятина оказалась нежнейшей. Ее потушили в креольском томатном соусе с луком и зеленым перцем.

Мы съели все до последнего кусочка.

К нам подошла женщина из-за барной стойки, чтобы поинтересоваться, все ли нам понравилось. В местных толстухах есть что-то успокаивающее. У нас про такую женщину бы сказали, что она страдает избыточным весом. На Ангилье все иначе. Полнота здесь признак довольства, счастья, даже успеха; если человек тощий, то он, возможно, слишком много работает, чересчур обо всем беспокоится и плохо кушает. Здесь считается, что если женщина толстая, значит, у нее дом — полная чаша и много детей. Меня тянет к таким женщинам как магнитом. Может, все дело в нехватке материнской ласки. Подошедшая к нам дама не явилась исключением.