Том Стоун - Греция. Лето на острове Патмос

Я принялся рыться в другой коробке, которую мне выслали авиапочтой нью-йоркские друзья. В ней хранились редкости, которые было практически невозможно отыскать во всей Греции: соевый соус, молотый имбирь, куркума, зеленый, черный и белый перец в зернах, кардамон, молотый и обычный, кориандр и карри. Я отыскал что хотел и воздел зажатую в руке бутылочку с молотым чили.

— Особые специи из Техаса, — объявил я. — С их помощью я приготовлю чудесную запеканку из фасоли с тушеным фаршем, помидорами, луком, томатной пастой, вином и так далее. Поли н остимо! Сами увидите!

— Ага, — согласился Теологос, — увидим!

Ламброс, младший сын Теологоса, ободряюще мне улыбнулся.

— Наверное, будет вкусно, — отважился сказать он.

Савас дотронулся до кухонного комбайна.

— Он просто чудо! — воодушевленно промолвил он.

— О ти т ели о Теос ! — пожав плечами, провозгласил Мемис. — На все Божья воля.

Я собирал кухонный скарб для таверны практически с того январского дня, когда Теологос позвонил мне, сделав заманчивое предложение, и то, что я натолкнулся на кухонный комбайн в магазинчике Ретимно, действительно казалось Божьим провидением. Комбайн был профессиональным и, похоже, немало лет пылился на магазинной полке среди прочих кухонных принадлежностей. Хрупкая старушка, присматривавшая за магазином, пока ее муж ездил по делам в Афины, увидев изумленное, восторженное выражение моего лица, сразу же поняла, что на комбайн нашелся покупатель.

— Ну как, он вам приглянулся? — спросила она. — С’ар еси?

Я замялся, и она тут же скинула цену на несколько тысяч драхм. Я нисколько не сомневался, что она мечтает поведать мужу о том, что наконец избавилась от этой никчемной вещи.

В свою очередь, я понимал, что цену, указанную на коробке, написали несколько лет назад, когда драхма стоила в четыре раза дороже, чем сейчас. Таким образом, я не то что бы медлил, а просто пытался перевести дыхание, при этом осознавая, что если буду держать рот на замке, то вообще куплю его за гроши. Когда старушка скинула две тысячи драхм, я тут же согласился и многословно ее отблагодарил. Кажется, я даже ляпнул о том, как повезло моим бедным детям — теперь у меня есть специальная машинка, чтобы готовить им пюре.

Старушка радостно улыбнулась. Я ответил ей тем же. Это был момент истины и величия, без которого не обходится ни один торг в Греции, момент, когда и покупатель, и продавец полностью уверены в том, что облапошили друг друга.

В приобретении комбайна я усматривал волю самого провидения. Во-первых, я убедился, что не только способен обвести грека вокруг пальца (а вы уж мне поверьте, эти старушки-гречанки в черном далеко не так просты, как кажутся), а во-вторых, мне был ниспослан знак, что Господь на моей стороне (а нам, американцам, это важно знать, особенно когда мы имеем дело с иностранцами).

Помимо кухонного комбайна и специй я также привез несколько новомодных штучек, среди которых мне хотелось бы упомянуть давилку для чеснока и для перца, овощечистку, мерные чашки и ложки, два хронометра и специальную резку, с помощью которой можно было делать идеальные заготовки для картофеля фри. Подводя итог, можно сказать, что я был полностью готов к затяжному наступлению на Старые Традиции Приготовления Пищи.

Когда речь заходит о каких-нибудь новинках, как, скажем, мобильные телефоны, греки ведут себя как дети, оказавшиеся в магазине игрушек, но стоит вам покуситься на их кулинарные традиции и обычаи, как они тут же отгораживаются от вас высоченной стеной. Рецепты греческой кухни и способы приготовления блюд не просто передавались из поколения в поколение, они восходят к эпохе Сократа и даже более ранним временам, когда они, греки, как сами утверждают, создали изысканную кулинарию.

Как это ни странно, но этому есть немало доказательств. Уже в «Илиаде» и «Одиссее», то есть в 750 году до н. э., Гомер немало внимания уделял описанию различных пиров, празднеств и прочих трапез. В качестве примера можно привести эпизод, когда Ахиллес готовит сувл акию (турки называют это блюдо шиш-кебабом ), обжаривая мясо на углях у стен Трои. Кроме того, одна из самых ранних дошедших до нас поваренных книг была написана сицилийцем греческого происхождения по имени Митек, поваром столь известным, что Платон даже упоминает его в диалоге «Горгий», назвав его блюда «дивными». Платон также указывает, что еда и напитки являются двумя из трех всепоглощающих страстей, которым подвержены жители древних Афин. Третья страсть отнюдь не философия, как вы, возможно, подумали, а плотские утехи.

Древние Афины также стали свидетелями появления предшественниц сегодняшних закусочных. Еще за 2300 лет до того, как во Франции после падения Бастилии появились первые рестораны, жители Афин из бедных слоев населения, которые не могли позволить себе устроить пирушку дома, рассаживались под открытым небом и общались за кувшином-другим вина.

Изначально этими заведениями являлись лавки, продававшие оптом вино и уксус. Поскольку, перед тем как купить вино, клиентам было необходимо его спокойно попробовать и насладиться букетам, владельцы магазинов ставили столы и столики. Чуть позже к вину начали подносить и легкие закуски, а потом наконец и горячие блюда. Как это ни парадоксально, но уже в те времена люди знали о ненадежности владельцев подобных заведений. Например, знаменитый автор комедий Аристофан отпускает в их адрес ряд колких замечаний, утверждая, что эти продавцы вечно пытаются обвесить и отпустить меньше товара, чем было уплачено.

С течением времени, в какой-то момент, скорее всего в ходе четырехсотлетнего владычества Оттоманской империи, когда многие греки стали устраиваться на работу поварами у турков и заимствовать у них блюда, которые теперь считают исконно своими, например имам бальиди (что в переводе с турецкого значит «имам в обмороке», видимо от количества дорогостоящего оливкового масла, которое расходуется в процессе приготовления), подавляющее большинство жителей Греции махнули рукой на кулинарные изыски и стали рассматривать еду исключительно как средство насыщения. От всяких выкрутасов, особенно дорогостоящих, пришлось отказаться. Сейчас, за исключением дорогущих высококлассных ресторанов в Афинах, Фессалониках и некоторых курортах, качеству блюд не придают практически никакого значения и нередко подают их маслянистыми, едва теплыми и двухдневной давности.

Когда Мемис воскликнул: «На все Божья воля!» (в Греции этими словами выражают покорность судьбе), я тут же выпрямился. В твоем мире оно, может, и так, подумал я, вот только в моем всё иначе!