Юэн Макгрегор - Земля: долгий путь вокруг

— Ага, — ответил незнакомец, — я из Керкалди.

— Да ну! Я проучился там год в театральной школе. А что вы здесь делаете?

— Работаю на нефтепромыслах.

— Здорово, что мы встретились. А мы путешествуем вокруг света. То есть вокруг северного полушария.

— А я, между прочим, слышал о вас.

— Правда? Ну вот, пока что мы добрались досюда.

— Здорово. Это, кстати, единственный отель в городе…

— Что, правда?

— Ну, есть еще пара местечек, но…

— Что ж, судя по всему, на какое-то время это будет наша последняя гостиница. А вам не приходилось бывать в Казахстане?

— Я проработал там четыре года, и мы только что запустили проект здесь, на Каспии, так что на самом деле я живу в Казахстане, в Аральске.

— Ну и как там? Мы двигаем на юг, в Алматы. Не очень там? То есть… Я имею в виду, чего только мы не наслушались.

— Да как везде, — отозвался шотландец. — Слишком большое пространство, чтобы населить его одними только идиотами. А нормальные люди везде есть.

— Рад это слышать.

— Казахи еще только-только встают на ноги, и им еще многое предстоит, но с ними вполне можно иметь дело.

— Ну, рад был познакомиться. До чего же приятно встретить земляка из Керкалди. Если буду в тех краях, передам привет.

— Спасибо! — ответил шотландец. — Может, еще и увидимся. — Ну надо же, мы промчались четыре с половиной тысячи километров и наткнулись на парня, как выразился Юэн, «из соседнего квартала». Похоже, мир гораздо меньше, чем он таковым кажется после стольких дней, проведенных в седле.

Тем вечером я смотрел видеозапись, которую Клаудио привез из Лондона, и мне сразу бросилось в глаза, что мы утратили то веселье, которым так искрились все три месяца на Бульвер-стрит. Юэн стал, на мой взгляд, чересчур обидчивым и принимал все слишком близко к сердцу. Я понимал, что нам нужно немного расслабиться. Без чувства юмора далеко не уедешь. Однако в тот период нам было не до веселья — сказались все эти стрессы, постоянная напряженная езда, плотный график и разлука с близкими.

Следующим утром мы пересекли российскую границу. Как и обычно, поначалу нам не разрешали снимать. Но уже через пять минут фотоаппараты были расчехлены, пограничники просили автографы и фотографировались с Юэном, упрашивая его надеть их широкие фуражки и даже расписаться в их паспортах. Затем мы проехали километров восемь или десять до одной реки в дельте Волги. На том берегу был уже Казахстан. Всего лишь короткая переправа — и мы попадем из Европы в Азию. Паром оказался достаточно широк, чтобы вместить, кроме нас, еще два грузовика. На европейской стороне была специальная бетонная пристань, на азиатской — ничего. Капитан вывел свое плоскодонное судно на песчаную гряду, открыл ворота, и мы выехали на берег.

Уже ощущалась основательная разница. Мы миновали казахское приграничье, ряды ветхих лачуг, и увидели целую делегацию встречающих. Эрик, наш местный посредник, с которым мы несколько раз встречались в Лондоне, стоял рядом с местным мэром. Две девушки в национальных костюмах держали подносы с кумысом из верблюжьего молока. На вкус этот напиток оказался шипучим, напомнив мне газированный йогурт из козьего молока. Пришлось заставить себя проглотить его. К счастью, нас попотчевали также и лепешкой, перебившей вкус кумыса — ох, и гадость, я вам скажу! Когда все формальности были соблюдены, мы в сопровождении полицейской машины отправились на обед к мэру, где нас попытались напоить водкой. Но поскольку мы планировали проехать еще триста пятьдесят километров до Атырау, пришлось принести извинения и сократить время обеда. Пока мы его ждали, появился фольклорный ансамбль. Нас развлекали женщина с гитарой, еще две в национальных костюмах и мужчина в темном костюме с балалайкой, который весь расцветал, когда мы ему аплодировали. А потом подали чай. Просто великолепный, ну прямо как английский. Мы сразу почувствовали себя дома.

— Чай в Казахстане всегда такой хороший? — спросил я мэра.

Эрик перевел его ответ:

— Чай на завтрак. Чай на обед. Чай на ужин. Если у казаха не будет чая, он умрет.

— Как далеко до Алматы? — поинтересовался я: ведь именно там мы запланировали следующую продолжительную остановку.

— Больше трех тысяч километров, — ответил Эрик.

— Вау! Три тысячи километров до Алматы. Боже! — Это было две трети от уже пройденного нами расстояния. Оказывается, мы сейчас находились ближе к Праге, нежели к Алматы, бывшей столице и коммерческому центру страны.

— До середины маршрута дороги вполне приличные, — сообщил Эрик, но вот от Атырау до Аральского моря они хуже некуда.

— Ничего страшного, — заверил Юэн. — Для нас, наоборот, чем хуже — тем лучше.

Мэр настаивал, чтобы всю дорогу до Атырау, где мы собирались остановиться вечером, нас сопровождала полиция. После долгих переговоров он сдался, и мы отправились в путь. Мы установили себе норму, триста двадцать километров в день, однако шоссе сразу же превратилось в ухабистую проселочную дорогу, засыпанную гравием, — сущий кошмар для мотоциклов. Порой попадались небольшие заасфальтированные участки, но они были настолько разбиты, что казались хуже грунтовки.

— Следи за дорогой, чувак, — сказал я по рации. — Поосторожнее на этом песочке.

— Похоже, норму мы сегодня не выполним, — отозвался Юэн. — Да уж…

Неужели тут повсюду такие дороги — вот ужас-то! Я никак не ожидал, что они сразу же будут настолько плохими. А ведь Эрик считал эти дороги вполне приличными. Потом они станут еще хуже. Было от чего пасть духом.

— Господи, да мы же тут вымотаемся до предела, — возмущался Юэн по рации. — Я проехал всего каких-то пятнадцать километров по Казахстану, и уже словно выжатый лимон. Как вы там? В порядке? Клаудио? Как ты, Клаудио? Чарли, давай ты поведешь.

— Чего? — не врубился я.

— Иди впереди, пожалуйста, — голосил Юэн. — Хочешь?

— Сам иди. Мне и здесь Неплохо.

— Да ну тебя…

Юэн: Приходилось соблюдать осторожность. Когда мы проехали по Казахстану километров двадцать, дорога исчезла совсем. Нам пришлось скакать вниз по склону по путаной гравийной дороге, и так несколько километров, пока вновь не появился асфальт. «Господи, — думал я, — в этой стране нам приходится покрывать огромные расстояния, и на это уходит столько времени». Мы ожидали условий много лучше. Когда я осознал, во что мы влипли, то покрылся холодным потом, а к горлу подступила тошнота.

Ландшафт, впрочем, был восхитителен. Нас окружала пустыня. Мы увидели первого верблюда: он стоял посреди дороги и пялился на нас, пока мы проезжали мимо. У него в носу было кольцо, означавшее, что он кому-то принадлежит, и вдобавок верблюда специально покалечили, чтобы не сбежал. Не самый гуманный способ обращения с животными.