Генри Мортон - От Иерусалима до Рима: По следам святого Павла

Он представлял собой удивительное зрелище — вылитый разбойник из какой-нибудь комической оперы. Казалось, будто каждая деталь его одежды обладала собственной трагической историей. Мужчина был одет в мешковатые турецкие штаны, старомодный европейский жилет, полосатую рубашку, заправленную под широкий пояс-кушак. На ногах у него красовались приспущенные полосатые гетры, выглядевшие реликтами бурного финала Кубка Англии по футболу. Каким-то странным и необъяснимым образом все компоненты его костюма — нелепые по отдельности — складывались в довольно яркое и гармоничное одеяние.

Человек, который сидел рядом с нами, допил свой кофе и не спеша зашагал по тропинке, ведущей в холмы. На нем была турецкая одежда, и я обратил внимание, что, беседуя с погонщиком волов, он непрерывно перебирал янтарные четки. По всем этим признакам я принял его за турка. Но хозяин кафе, пошептавшись с моим другом, безапелляционно объявил, что это один из линобамбако.

— В былые дни их было очень много на Кипре, а сейчас почти не осталось, — пояснил мой друг. — Это особые люди: внешне ведут себя как мусульмане, а втайне исповедуют христианство. Говорят, они потомки тех христиан, которые пытались спастись от преследований после турецкого завоевания в 1571 году. Тогда, чтобы выжить, им пришлось имитировать обращение в мусульманство.

Однако все эти годы в кругу семьи и близких людей они продолжали носить христианские имена и соблюдать все православные традиции. Они принимали тайное крещение у наших священников, у них же причащались. Вот такая двойная жизнь.

В середине дня мы спустились в зеленую долину Пафоса. Морские волны лениво накатывали на каменистое побережье Западного Кипра, лизали нагретые солнцем скалы. А безоблачное небо позволяло надеяться на сухую и жаркую погоду в течение ближайших месяцев.

Согласно Деяниям апостолов именно здесь Павел выступал перед римским проконсулом Сергием Павлом и поразил слепотой еврейского мага Елиму. В то время на этом выдающемся в море побережье стоял величественный и прекрасный город, где располагалась резиденция римского правительства. Землетрясения и малярийные комары сгубили это место, и сейчас оно выглядит скорее как каменистая пустыня, нежели как руины античной столицы. В маленьком заброшенном порту покачиваются на якоре рыбачьи лодки, на молу одиноко маячат развалины турецкой крепости. В их тени босоногие рыбаки латают свои сети.

От римской столицы Кипра не осталось ничего, кроме нескольких курганов, нашпигованных мраморной крошкой, глиняными черепками и обломками древних колон. Вблизи маяка едва можно различить остатки античного театра.

До приезда сюда я не знал, что знаменитый храм Афродиты Пафосской находился на некотором расстоянии к востоку от древнего города. Расстояние составляло приблизительно десять миль. И если Павел действительно пришел в Пафос из Троодоса, то вполне возможно, что он и не видел этот процветающий центр языческих суеверий. Храм был выстроен на берегу моря и соединялся с портом Пафоса дорогой, по которой обычно двигались процессии. Если верить древним авторам, дорога пролегала среди беседок, увитых розами и другими цветами и посвященных любимой богине.

Мы медленно ехали в сторону храма Афродиты.

Какое же горькое разочарование ждало меня на месте! Я увидел невысокий холм, на котором обнаружилось всего несколько камней, ранее, очевидно, служивших пьедесталами для статуй. Этих обломков было явно недостаточно, чтобы восстановить — хотя бы мысленно — картину величественного храма, некогда стоявшего здесь. К нам подошел старый турок, который жил на маленькой ферме неподалеку. Он отвел меня к себе домой и продемонстрировал на заднем дворе остатки мозаичного покрытия. Наверное, когда-то это был пол роскошного вестибюля.

Считается, что черный конус, виденный мною в Никосийском музее, и есть та прекрасная богиня, которой поклонялись на Кипре в языческие времена. На мой взгляд, единственное, что в ней прекрасного — это легенда о рождении богини. Не одно поколение художников вдохновлялось образом прекрасной Венеры, выходящей на берег из морской пены. Что касается пены, то мне рассказывали, что в зимний сезон — при известном стечении направления ветра и приливного течения — на берег выносит, причем как раз неподалеку от бывшего храма, огромные массы морской пены.

Афродита была варварской богиней финикийского или азиатского происхождения. И многие столетия ей — в форме этого усеченного черного конуса — поклонялись цари и простые люди. Они приходили в храм, чтобы посоветоваться с оракулом Афродиты. Единственным источником сведений о внешнем виде святилища являются древние кипрские монеты. Если верить полустертым изображениям, оно было маленьким и скорее похожим на египетские храмы. Перед входом стояли два увитых гирляндами пилона, а внутри находилось полукруглое пространство с алтарем посередине. В темноте храма трудно было различить священный темный камень. Мы даже не знаем, был ли он чем-то накрыт или представал обнаженным взорам посетителей храма.

Известно, что Тит, направляясь на Иудейскую войну — ту самую, которая закончится разрушением Соломонова Храма, — специально изменил маршрут и направил свои корабли к Кипру. Он хотел посоветоваться с богиней относительно того, что ожидает его в будущем. Вот как об этом пишет Тацит:

Узнав, что путь открыт и море спокойно, он принес обильные жертвы и лишь после этого осторожно попытался выяснить, какая судьба ждет его в будущем. Сострат (так звали жреца), увидев по благоприятному расположению внутренностей, что богиня согласна ответить на вопросы столь знатного посетителя, сперва ограничился несколькими словами, обычными в таких случаях, а потом, явившись к Титу тайком, открыл ему будущее, которое его ожидает. Воспрянув духом, Тит продолжил свое путешествие и прибыл к отцу.

В качестве жертвоприношений Афродите допускались лишь животные мужского пола, а самые лучшие предсказания делались по сухожилиям и плеве детенышей. Хотя алтарь и располагался под открытым небом, но каким-то чудодейственным образом дождь никогда не проливался на него, и капли крови тоже никогда не попадали на алтарь Афродиты.

В этом храме были собраны несметные богатства, а слава его гремела по всему миру. Раз в год тысячи паломников высаживались на Кипре и проделывали путь в десять миль от Пафоса до святилища богини. То, что происходило дальше в храме Афродиты, являлось поводом для сурового осуждения со стороны раннехристианских священников.

На следующее утро мы решили исследовать курганы на месте древнего Пафоса. Первая наша остановка была возле гранитных колонн, наполовину занесенных тысячелетними наслоениями грунта. Здесь — как и в Саламисе и Фамагусте — казалось, сама земля вопиет в ожидании будущих исследователей.