Жак-Ив - Затонувшие сокровища

Сколь бы медленно ни продвигались мы, корабль должен сохранять достаточную инерцию хода, чтобы слушаться руля. Несколько раз судно слегка коснулось одной из тех остроконечных скал, которая могла бы легко пропороть его корпус. Как только мы выбрались из лабиринта, я поставил «Калипсо» на якорь примерно в 300 метрах от последнего нагромождения кораллов. Приунывший де Хенен вообразил, что я уже отказался от намеченного предприятия. На самом деле речь идет только об использовании других средств, чем мы теперь и займемся!

Сейчас мне ясно, почему еще со времен Христофора Колумба Силвер-Банка пользуется дурной славой у мореходов. Это настоящий лабиринт смертоносных рифов. Даже нам, привыкшим играть в прятки с кораллами, не удалось проникнуть в него с первого захода. Действительно, это один из опаснейших закоулков Карибского моря.

Хотя Силвер-Банк известен с давних времен и древние мореходы прилагали все усилия, чтобы обойти его стороной, он стал ареной многочисленных кораблекрушений. Капитаны и лоцманы шпионов, перевозивших в Испанию золото из Нового Света, прозвали весь этот хаос выступающих из воды рифов «Абреохос», что означает «открой глаза». Мудрый совет!

Мы прибыли сюда в неудачное время. Июль на Карибском море не слишком благоприятствует навигации. Это — начало сезона циклонов. Они кружат по Мексиканскому заливу, сметая все на своем пути во Флориде и опустошая острова. Именно циклоны сносили парусные суда XVI и XVII веков к рифам Силвер-Банк. Многие галеоны поджидала здесь гибель по вине лоцманов, которые допускали порой грубейшие ошибки, прокладывая курс. Ведь в те времена моряки располагали только весьма примитивными средствами для определения местоположения судна.

Надо сказать, что и метеорологических знаний тогда не было, а средств для передачи информации и вовсе не существовало.

Что касается самих судов, то они были медлительными и тяжелыми. Нам, явившимся сюда в поисках обломков кораблекрушения, застрявших в этом рифе, придется напрягать воображение, чтобы представить себя на месте моряков XVII века, и не упускать из виду, в каких условиях плавали парусники в старину.

В эпоху открытия и эксплуатации богатств Америки в XVI–XVIII веках по меньшей мере с полсотни судов были разбиты здесь о коралловые скалы, которые раздирали их на части, перебрасывая друг другу, словно мяч. Почти все суда несли груз несметных сокровищ.

Силвер-Банк — это уголок Мирового океана, щедрее других начиненный обломками погибших судов. Именно здесь на квадратный километр поверхности воды приходится больше всего затонувших сокровищ. О рифах Силвер-Банк мечтают водолазы и искатели кладов. Из огромной массы богатств, которые награбила Испания в Новом Свете, более трех миллиардов в современных франках находилось на борту потерпевших крушение судов в виде золотых и серебряных слитков, драгоценных камней и произведений искусств. Все это осталось здесь, замурованным в известняковых конкрециях в течение длительного и непрерывного процесса развития кораллов. Силвер-Банк — крупнейший сейф на земном шаре. Так утверждают историки и экономисты.

Экипаж «Калипсо» не жаждет денег. Водолазы по полгода и больше проводят на борту судна — и эту суровую службу, всецело подчиненную морю и лишенную комфорта, они избрали добровольно. Но мои товарищи и я слышали от наших американских друзей так много рассказов о золотых монетах, найденных на берегах Флориды, что мы поддались соблазну не столько золотого дьявола, сколько страсти к открытиям.

Американские водолазы опубликовали увлекательнейшие книги о кораблях, затонувших у восточного побережья материка. Разумеется, дело не обошлось без неудач, легенд, преувеличений и даже мошенничества. Недурно было бы и нам попытать счастья! Короче, экипаж «Калипсо», да и я сам, не устояли перед соблазном охоты за сокровищами.

Однако наша экспедиция во многих отношениях отличалась от поисков наших предшественников. Человеком, вдохновившим нас на это приключение, был Реми де Хенен. Как только мы бросили якорь, он прекратил вахту у эхолота и взобрался на портик. Догадываюсь, что там, наверху, Реми с помощью бинокля зорко вглядывается в горизонт, пытаясь отыскать в нагромождении скал путь к удаче к безымянным сокровищам и затонувшему галеону.

Реми унаследовал от своих предков страстную решимость вырвать у моря все шансы на удачу, все богатства, которые оно хранит. Темперамент голландского моряка (родившегося в Лондоне!) усиливался бретонским влиянием, поскольку его семья издавна обосновалась на острове Бреа во Франции. Что касается самого Реми, то он за долгие годы своего пребывания в странах Карибского бассейна превратился в одного из здешних старожилов, с присущим им взглядом на вещи, отвагой и страстью к приключениям. Реми минуло пятьдесят лет. У него смуглое лицо с резкими морщинами, типичное для человека, привычного к солнцу тропиков и морскому ветру. Вместе со всей своей семьей он обосновался на крошечном (франко-шведском) островке Сен-Бартельми, о существовании которого большинство французов и не подозревает. Островок этот находится между Пуэрто-Рико и Гваделупой. Реми де Хенен исполняет на нем обязанности мэра и хозяина гостиницы. Но прежде всего он летчик. На своем легком самолете Реми поддерживает связи Сен-Бартельми, или Сен-Барта, как его здесь называют, с полуфранцузским-полуголландским островом Сен-Мартен, а также с Пуэрто-Рико и Гваделупой.

Как-то вечером на одном из Малых Антильских островов Реми де Хенен поведал мне о «своем» затонувшем судне. Это наваждение преследует его всю жизнь. Есть люди, от природы наделенные инстинктом искателя сокровищ, подобно тому, как существуют прирожденные игроки. Я знавал многих людей разного возраста и социального положения, которые походили на Реми, но среди них лишь очень немногие нажили состояние. Это люди особой расы, для которых ажиотаж поисков и связанные с ним волнения, а также неопределенность результатов значат гораздо больше, чем выигрыш. Возможно, что сегодня это последние поэты моря. Де Хенену было известно об одном затонувшем корабле, в котором, по его утверждению, были скрыты сокровища на 5 миллионов золотых франков. В тот вечер ему не удалось заразить меня вирусом золотой лихорадки. Но я предложил Реми занять место на борту «Калипсо» в качестве лоцмана, чтобы привести нас к «своему» затонувшему кораблю.

Реми посвятил многие годы исследованию рифов Силвер-Банк, используя для этой цели самолет и моторную лодку с мощным двигателем. Он даже составил карту, на которую нанес координаты прежних кораблекрушений, и нырял в воду в районах, хранящих обломки затонувших судов, так как ко всему прочему он еще и водолаз.