Жак-Ив - Затонувшие сокровища

Развертывается активная и разнообразная деятельность: де Хенен, Коль и Дюран отбывают на шаланде в восточном направлении, чтобы обследовать риф, находящийся на расстоянии примерно одной мили от места нашей стоянки. Они обнаруживают там якорь меньших размеров, чем прежние находки.

Кайар и Сиро бурят скважину на расстоянии 4,5 метра от скалы, взорванной 28 июля. Утром Гастон, орудуя землесосом типа «печная труба», проходит пробные шестую и седьмую скважины. Никаких находок! Кормовая часть судна полностью исчезла. Наше предположение, что она разлетелась вдребезги, подтвердилось.

Утро уже было на исходе, когда Бассаже и Фулон подняли на поверхность нечто вроде горшочка для ароматических мазей, а возможно, и кухонных снадобий. Горшочек, как и все тонкие керамические изделия, найденные нами раньше, покрыт растрескавшимся лаком.

Ведь лак очень непрочен и плохо сохраняется в этих водах. К тому же он подвергается разрушительной деятельности кораллов в первую очередь. На этом горшочке сохранились остатки надписи, нанесенной жирными черными буквами: J.WVN… Было ли затонувшее судно голландским? А может быть, шведским или попросту пиратским?

Наконец, пополудни Гастон перетаскивает землесос типа «печная труба» вместе с подающими сжатый воздух патрубками (общей длиной 90 метров) к изолированному якорю и трем пушкам. Это место мы теперь именуем «рабочей площадкой на корме». В первой скважине, проделанной Гастоном около пушки, скрытой под коралловыми пагодами, находим только прямоугольные бутылки. Зато другая скважина, пробуренная Делуаром и Гастоном около пушки, менее других замаскированной кораллами, достигла, наконец, судна. За 45 минут оттуда извлекли великолепную прямоугольную бутылку, почти целехонькую, шесть чаш, четыре чашки, кувшин для воды и множество осколков. Водолазы обнаружили там также дерево.

Итак, найдена корма затонувшего судна! Она обнаружена далеко от старой рабочей площадки. Придется все изменить: якорные стоянки «Калипсо» и «Джемс энд Мэри», длину труб землесоса и т. д. Но самое правильное поставить «Калипсо» точно по отвесу над второй рабочей площадкой, которую я намереваюсь организовать. Фактически сюда нет прохода. Придется его открыть с помощью динамита.

Мучительно обдумываю эти проблемы. У меня возникают новые проекты. Причина того, что мы так долго не могли найти кормовую часть судна, ясна: корма и нос расположены не на одной оси.

Когда судно раскололось, нос и корма не только затонули на большом удалении друг от друга, но и залегли на дне под острым углом.

Находки, обнаруженные на второй площадке, поразительно напоминают те, которые мы извлекли на первой: кирпичи, керамические изделия, кувшины, обломки такелажа и множество бутылок. Эти прямоугольные бутылки почти все разбиты и изъедены, так как стекло постепенно растворяется в морской воде. Некоторые бутылки очень красивы и переливаются всеми цветами радуги. Их здесь так много, что, видимо, они составляли часть судового груза. Думается, что корабль захватил бутылки с ромом где-то на островах Карибского моря и должен был доставить их в Европу.

Суббота, 24 августа. Сегодня в виде исключения не погружаюсь в море. На носовой рабочей площадке две бригады с помощью землесоса наводят порядок. Делуар снимает на пленку обзорную карту и несколько детальных чертежей, выполненных в крупном масштабе. На скале, взорванной 28 июля, шесть бригад, сменяя друг друга, работают по два часа каждая. Они с помощью ручных буров вгрызаются в породу — предстоит обрушить 200 тонн кораллового известняка мощностью 1–4,5 метра. Иначе этот холм будет угрожать безопасности «Калипсо». На западной площадке Раймон пробурил еще несколько скважин, но так и не обнаружил следов затонувшего судна. Исключение составила только скважина около якоря, где он нашел целые бутылки и очень толстое дерево. Возможно, что придется изменить контуры новой площадки, поскольку положение кормовой части еще не уточнено.

Чтобы определить место будущей стоянки «Калипсо», провожу совещание с водолазами, на котором присутствует Кайар и Делуар, — для уточнения плана съемок.

Воскресенье, 25 августа. Подъем в 6 часов утра. В 6 часов 30 минут Делуар уже снимает на пленку мое погружение против лучей восходящего солнца, а в 7 часов — «утреннее инспектирование площадки». Ему хочется в какой-то степени воссоздать обстановку от 13 августа. К сожалению, вода сегодня не так прозрачна, как в тот день. Утром две бригады, по четыре человека в каждой, продолжают сносить подорванную скалу. Тем временем две другие бригады, по два человека в каждой, снимают смену, действующую на рабочей площадке, поднятие корзин на палубу «Калипсо», сброс в море коралловых обломков через вход в середине левого борта и рост искусственного холма под нашим корпусом. Раймон роет ямы у 12-й, 13 и 14-й пушек. Он не нашел там ничего, кроме куска плоского железа. Что это? Обломок шпаги или обруча от бочки?

Пополудни Делуар снимает Гастона, который тщетно пытается найти недостающие пушки, используя для этой цели электромагнитный детектор Джона Соха. Большой землесос выходит из строя, и его ремонт отнимает у нас драгоценное время. «Разрушители подводной платформы» продолжают свою изнурительную работу по сносу маленькой подорванной скалы. Наконец, Коль испытывает под кораблем за пределами рабочей площадки (по направлению течения) брандспойт, который мы намерены использовать для поиска кормовой части корпуса нашего псевдогалеона.

Понедельник, 26 августа. Просыпаюсь в 6 часов 10 минут. В 7 часов мы с Делуаром уже в воде и пытаемся переснять неудавшиеся кадры, сделанные вчера утром. Сегодня видимость гораздо лучше, вода несколько прозрачнее, и фильм, очевидно, с желаемой точностью воспроизведет окружающую обстановку. Воссоздать же ощущения человека, находящегося в состоянии невесомости, под силу разве что поэзии, а не кинокамере. Но способна ли поэзия передать все нюансы его переживаний?

Как только мы выходим из воды, де Хенен и Фулон дважды пускают в ход взрывчатку, чтобы подготовить снос скалы, от которой зависит наша безопасность.

Затем они отправляются к противоположному склону скалы, где, взорвав небольшой брикет тринитротолуола, высвободили около предмета, который мы условно обозначили на нашем плане «помпой», крупный кусок металла, обросшего кораллами. Эта деталь из кованой стали была одной из двух опор, поддерживавших массивную корму галеона и прикрепленных к килю около ахтерштевня.

Уж не обломок ли это галеона «Нуэстра сеньора де ла консепсьон»?