Всеволод Овчинников - Своими глазами

Достаточно присмотреться к колоннам грузовиков на шоссе Дели — Бомбей, чтобы почувствовать: Индия перестала быть лишь поставщиком чая, джута, тканей. Все более существенную часть ее экспорта составляют промышленные изделия. Многие молодые государства не только охотно приобретают сделанные в Индии тракторы, дизельные двигатели или станки с программным управлением, но и все чаще предоставляют индийским фирмам подряды на строительство аэропортов и электростанций, нефтепромыслов и угольных шахт.

В сельской глубинке черты нового меньше бросаются в глаза. Но и там, где перемены не столь заметны, их результаты каждодневно сказываются на жизни людей. Индия, которая до недавних пор не могла прокормить свое население, в основном обеспечивает себя продовольствием. Из новых примет в индийской деревне очевиднее всего рост орошаемых площадей. То и дело видишь новые каналы, водоподъемники, колодцы. Площади поливного земледелия почти утроились. Все больше дает о себе знать применение сортовых семян, минеральных удобрений, распространение сельскохозяйственных машин. При всех жизненных тяготах, при нужде и лишениях, которые по-прежнему остаются уделом миллионов людей, низкому уровню их экономического благосостояния сопутствует сравнительно высокий уровень политического сознания. То и дело видишь человека, вслух читающего газету другим. А транзисторные приемники прочно вошли в быт. Даже самые обездоленные индийцы проявляют интерес к внутренним и международным событиям, стремятся участвовать в общественной жизни.

Проезжая индийские города и села, на стенах домов то и дело видишь плакат, как бы имитирующий детский рисунок. На нем изображены отец, мать, сын и дочь, а ниже красуется подпись: «Больше деревьев, а не людей!» Таков лозунг правительственной кампании по ограничению рождаемости. И все-таки самое отрадное из всего, что видишь в Индии, — это дети. Особенно когда они, умытые, причесанные, одетые в чистую, выглаженную форму, шествуют в школу или после занятий возвращаются домой. Да, больше половины населения Индии все еще неграмотно. Но уместно назвать и другую цифру: пять детей из шести охвачены начальным образованием. Хочется верить, что подрастающее поколение увидит свою родину преображенной, достойной своей славной истории.

Путешествуя по Индии, думаешь о том, как трудно было сдвинуть с места, привести в движение эту огромную, как континент, страну, в жизни которой сегодняшний день так тесно переплетается с днем завтрашним и днем вчерашним подобно тому, как на индийской дороге кондиционированный туристский автобус соседствует с парой волов, запряженных в арбу, и пешими переносчиками кирпича.

Большинство иностранных туристов считают главной достопримечательностью Индии, ее самым известным историческим памятником Тадж-Махал. Но об особенностях индийского национального искусства нельзя судить лишь по архитектуре Великих Моголов. Это искусство многолико. И самый верный ключ к пониманию его первоистоков дают, на мой взгляд, фрески пещер Аджанты и скальные храмы Эллоры. Сравнительно малая известность, вернее сказать, посещаемость Аджанты и Эллоры имеет свое объяснение. Купол и четыре минарета Тадж-Махала красуются на туристических плакатах во всем мире прежде всего потому, что туда можно за три-четыре часа добраться на автомашине из Дели или прямо из столичного аэропорта Палам. Естественно, что каждый иностранец, у которого оказался хотя бы один свободный день, едет прежде всего именно туда.

Аджанта и Эллора расположены в глубине Индии, более чем в тысяче километров от Дели и в четырехстах километрах от Бомбея. От столицы нужно лететь на «боинге» до Бомбея, а оттуда на маленьком двухмоторном самолете до Аурандабада — пыльного городка, который когда-то служил столицей мусульманских правителей Индии. Но это еще не все. От Аурандабада до Аджанты более ста километров езды на автомашине по грунтовым проселочным дорогам. Сухие русла рек буро-пепельного цвета, плоские безлесые горы на горизонте. Лишь кое-где земля разграфлена, как паркет, полосками сжатых полей. То тут, то там виднеются мусульманские надгробия, остатки зубчатых крепостных стен. Возле развалин сторожевой башни свалены снопы проса. Лишь узловатые стволы баньянов, растущих вдоль дороги, напоминают о широте, на которой мы находимся. Да и в самой дороге есть что-то непривычное. Проселок, ведущий в Аджанту, почти пуст. Лишь изредка встретится арба, запряженная парой волов. Не видно людей, которые бы работали на полях..

Аджанта — это название селения, расположенного в пяти километрах от пещерных храмов. Этот последний участок пути вообще безлюден. Дорога поднимается по еле заметному склону среди безжизненных холмов. Лишь зеленые попугаи да обезьяны, которые перебегают дорогу, напоминают о том, что находишься в Индии. И вот наконец взору открывается водопад, низвергающийся с двадцатиметрового обрыва. Изогнувшаяся дугой каменная стена образует тенистую долину. По дну ее извивается река, пересыхающая в сухой сезон. Видимо, буддийские отшельники облюбовали это место как из-за его безлюдья, так и из-за его живописности. И несомненно, оба эти фактора стимулировали их творческое вдохновение.

С июля по сентябрь в здешних местах не переставая льют муссонные дожди. И тем, кто нашел тут уединение, надо было искать убежище от ливней. Так и началось в каменном обрыве строительство пещерных храмов. Тридцать пещер, расположенных на разных уровнях, тянутся примерно на полкилометра. Пещерные храмы Аджанты создавались на протяжении девятисот лет. Со II века до нашей эры по II век нашей эры их строили последователи раннего буддизма. Эти молельни характерны отсутствием статуй, каких-либо изображений божества. Затем, после четырехсотлетнего перерыва, в VI–VII веках начался второй период. Именно поздние храмы принесли Аджанте наибольшую славу своими фресками.

История Аджанты во многом напоминает судьбу других памятников древних цивилизаций, таких как Дуньхуан в Китае, Ангкор в Кампучии или Боробудур в Индонезии, — природой или людьми они были почти на тысячу лет обречены на забвение, скрыты от посторонних взоров. Последние отшельники, судя по всему, покинули Аджанту в IX веке. И целых десять столетий эта долина оставалась безлюдной. Во время муссонных ливней грязевые потоки постепенно скрыли от глаз входы в большинство пещер. В 1819 году одну из пещер Аджанты случайно обнаружили британские офицеры, охотившиеся на тигра. Тридцать пещер Аджанты ныне соединены туристской тропой. Но в прежние времена каждая из них имела самостоятельный спуск к реке. По своему назначению пещеры разделяются на два типа: чатия (молельня) и вихара (обитель). Самые ранние пещеры Аджанты — это именно молельни. Сооружались они по несложному, повторяющемуся образцу: два ряда колонн, или восьмигранных каменных опор, а у задней стены — чатия, то есть ступа, символизирующая предмет поклонения.