Сергей Иванов - Америка глазами заблудшего туриста

Середину семиминутного пути отмечал нелепо стоящий на травяной лужайке, как заблудившаяся корова, спортивного типа автомобиль «Camaro» белого цвета. На лобовом и заднем стеклах были приклеены объявления «4 Sale». Я же воспринимал это, как недвижимый памятник затянувшемуся экономическому застою, на который жаловались и в теленовостях и в повседневной жизни. Они называли это, словом Recession. Я бы удивился, если бы однажды утром не увидел этот объект на своём месте. Автомобиль, подобно чёрному обелиску стабильно стоял в ожидании покупателя.

На работе, по-прежнему, все ожидали массового наплыва гостей, всплеска деловой активности, и вообще — экономического оживления в стране. Всё шло своим чередом.

Мы, не дожидаясь рождественского потребительского бума, стали втихую набавлять себе рабочее время. Заканчивая работу, мы лишь забирали свои карточки из ячеек, но не останавливали время. Уезжая с работы, мы оставляли невидимую нам машину времени насчитывать на наши активы рабочие часы. А несколько позднее, вечером, когда уже темнело, и вероятность встретить кого-нибудь из своих коллег, была мала, возвращались на территорию пансионата. Подгадав удобный момент, мы посещали будку, где находилась машина учёта времени, и одним быстрым движением контачили магнитной карточкой с этим прибором. Звуковой сигнал подтверждал исполнение операции; рабочее время останавливалось. Также незаметно мы покидали это место. Такими ухищрениями мы удлиняли рабочие недели до 60 и более часов, что было уже на гране реального.

Однажды вечером я вышел из этой будки с зачехлённой ракеткой, ещё потный… и встретился нос к носу с сотрудницей ресторана Horizon. По её приветствию и предложению поиграть когда-нибудь с ней в теннис, я не заметил какого-либо подозрения. Но на всякий случай, вставил в наш короткий разговор вопрос о посудомойщике Геннадии. Якобы, мне срочно надо повидать его, но карточки Гены я не нашёл, вероятно, сегодня его на работе нет…

Это сработало; она подсказала мне, что Гена на своём рабочем месте, а его карточка, вероятно, подписана другим конспиративным именем, на случай проверок миграционной службой.

Я поблагодарил её за своевременную информацию. Мне пришлось подняться в ресторан и повидать Гену.

На работе — каждый день одно и то же. Порою, время словно останавливалось, и рабочий день казался вечностью. Олег думал, что моя работа повеселей, и мне не так нудно; я же полагал, что ему в русско-украинской бригаде полегче скоротать время.

Когда было возможно, мы встречались во время работы. Особенно охотно он шёл навстречу, если я доставлял коробки с мороженными куриными крылышками. В таких случаях наши встречи условно именовались «стыковками». Моя тачка, груженная провиантом, и его, с пластиковым бачком для мусора становились впритирку. Он приготавливал новый полиэтиленовый пакет, куда перелетали мороженные куриные обрезки. Мои коробки были достаточно велики, их вес никогда не проверяли; не такая уж это ценность — и наши встречи-щипки не были заметны.

Полученные порции Олег свозил в свой шкафчик, а затем в наш кухонный холодильник.

После работы мы обычно заезжали на почту и проверяли почтовый ящик. Наше потребительское сотрудничество с торговыми фирмами BMG и Columbia House заметно активизировалось. Компакты присылались как на наши имена, так на другие, нами же, вымышленные, как для клиентов, пожелавших подписаться на этот вид услуг по нашей рекомендации.

Учитывая количество поступающих на наш ящик посылок, мы были вынуждены арендовать ещё один почтовый ящик, чтобы на одном адресе не висело несколько заказчиков.

Ну и, конечно же, возник вопрос, нужно ли отправлять деньги за компакты, присланные на имя Shura Balaganoff. Пока мы справлялись и исправно переводили деньги за полученное. Компании, обнаружив в нашем лице ненасытных потребителей, заваливали нас новинками и ещё более выгодными предложениями. Для нас это было нечто более чем выгодное приобретение. Эти игры скрашивали наше однообразное пролетарское бытие. Само посещение почтового отделения и вскрытие почтовых ящиков приятно волновало. Разборка почты в домашних условиях, воспринималась, как культурный отдых после рабочего дня.

Для учёта и статистики каждый из нас вёл свою бухгалтерию: когда, что и на какое имя было заказано, — ибо без такового учёта мы уже стали получать дубликаты. В таких случаях мы обменивались компактами между собой.

Часть суток, оставшаяся после 10–12 часового рабочего дня, пролетала незаметно быстро.

Почтовое отделение… душ… ужин… поиграть в теннис… поплавать… посетить супермаркет и уже ночь. А в семь утра меня уже ждут в ресторане с пятью коробками апельсинов.

Одним таким утром я доставил какие-то продовольственные мелочи в бар Wreck. Там хозяйничала наша знакомая Malvin. Вероятно, в качестве проявления своей материнской заботы обо всех заблудших русских туристах, она задала мне затёртый вопрос «How are You?» А я, не задумываясь, искренне ответил ей: «Every fuck'n morning the same shit». [10] Каждое ё-ое утро — одно и то же дерьмо.

Она опешила от такой прямоты, а затем сухо заметила, что я осваиваю язык не в лучшем направлении.

Времени на дискуссию у меня не было, и я, молча, покатил, пустую тачку в своём рабочем направлении.

И работа и сам остров начинали притомлять меня. Кроме регулярных чеков по зарплате, музыкальных бандеролей и прочих немногих радостей, всё остальное время отдавалось дебильной работёнке.

Правда, по выходным дням мы совершали экскурсии по островам. В одну сторону до Key West, а в другом направлении до Maimi. По нашему дому теперь слонялся наш временный постоялец, что также не скрашивало нашего островного бытия.

Из общения с ним я узнал, что на Лонг Айленд штат Нью-Йорк у него живут взрослые дети, но, как он вскользь заметил, отношения с ними в последнее время осложнились, и он уехал. Как я понял, он всех достал, и они попросили его. И тогда, он вспомнил о своём друге детства — Кевине.

Олег уже просил меня передать тому на понятном для него языке, что, если он и далее будет прикладываться к пивным запасам, то и наше гостеприимство может иссякнуть.

До и после Рождества отдельные коллективы организовывали свои вечеринки. Наш отдел закупки тоже затеял таковое. Мероприятие назначили на вечернее время, на пляже.

Мы приехали туда с Олегом, когда тихие посиделки с BBQ и пивом были уже в процессе. Половины наших сотрудников не было: это восполнялось приглашенными, подобно Олегу.

Отсутствующих сотрудников было нетрудно понять. Изо дня в день, по 10–12 часов мы бок о бок тёрлись среди стеллажей с коробками и упаковками. В свободное от этого время, если уж и пить пиво, то не в этой же компании.