Сергей Иванов - Америка глазами заблудшего туриста

Выслушав мои критические замечания, она пояснила, что речь уже не ведется об иммигрантах, Бог с ними! Кризис языка уже очевиден среди граждан Америки, родившихся в этой стране. Тот язык, которым многие пользуются, вряд ли можно назвать английским.

— Англичане такой язык называют «американским», — подсказал я.

— Увы, — согласилась она.

От неё, я узнал о добровольном движении людей, объединенных благородной целью оздоровления и спасения литературного английского языка в стране. Эта организация добровольцев называется «Literacy Volunteers Of America» INC. Отделение этого движения есть и в Нэйплс. До недавнего, она была президентом такового.

Все, кто испытывает затруднения в английском языке, могут обратиться в эту организацию и получить там квалифицированную, бесплатную помощь. Она принесла мне визитную карточку и рекомендовала связаться с ними, как человеку, уже проявляющему симптомы отклонения от литературной речи. Как специалист, она оценивала мой английский, как редкое сочетание школьного, почерпнутого из советских учебников, и уличного, приобретённого, где-то в Бруклине. Как она выразилась, слушая меня, можно подумать, что это человек, прибывший из Европы поучиться здесь, а в свободное от учебы время, промышляет розничной торговлей наркотиков или сутенёрством. Она настоятельно рекомендовала мне «лечиться» и отметила особое значение речи субъекта, как одного из критериев оценки личности.

Я рассмотрел карточку и уяснил себе, что добровольцы за литературный язык в Америке обеспечивают желающих бесплатными индивидуальными занятиями по чтению, правописанию и разговорной практике. Указывался телефон, но не было адреса.

На обратной стороне карточки, вероятно, всё то же самое, только на испанском языке.

Я отметил, что отсутствие адреса, куда мог бы прямо обратиться человек, плохо говорящий, или вообще глухонемой, затрудняет установление контакта. Ибо такой категории людей говорить по телефону особенно сложно.

Она обещала учесть это замечание и напомнила мне, что в этих краях таковые клиенты в большинстве владеют испанским языком, и они могут обращаться туда и быть понятыми. Она согласилась, что если кто-то позвонит в их офис и обратится на русском языке, то среди сотрудников-добровольцев уж точно никто не сможет ответить.

Телефон их организации в Нэйплс был 813/262-44-48.

Я обещал связаться с её сподвижниками.

Этим же вечером, у себя дома я наблюдал другую Америку.

Факт сближения моих соседей по дому, был очевиден. В воздухе стоял специфический запах выкуренных самокруток. Фитотерапия в сочетании с пивом действовала безотказно. На их потных лицах залипли придурковатые улыбки. Вне всякого сомнения, они были, по-своему, счастливы. Говоря их языком, they have a grass party. И это Cool… И их президент Клинтон тоже полюбляет травку.

Я заговорил о борьбе с курением и программе реформирования системы здравоохранения, которые пропагандирует их Клинтон. Но мои соседи осмеяли меня и разъяснили, что всё это дешёвый выпендрёж его выскочки жены Хилари. Шоу для наивных избирателей. И если нынешняя администрация будет и далее притеснять курящих граждан, то на следующих выборах им гарантировано полное поражение. Только легализация употребления легких наркотиков может обеспечить правительству популярность и поддержку народа.

Такой анализ выдали мне — некурящему, наивному туристу.

В ту ночь мой сосед по комнате был ещё более разговорчив. Он поведал мне, что из Детройта ему пришлось съехать, потому что там он, по своей глупости, угодил в тюрьму на несколько месяцев. И хотя это была его первая судимость за несерьёзное правонарушение, тем не менее, это обстоятельство осложнило его житие в Детройте. Вот он и решил на какое-то время убраться подальше к бабушке.

На мои расспросы о совершённом правонарушении и его впечатлениях о тюрьме, он охотно рассказал мне, что осудили его за управление автомобиля в нетрезвом состоянии.

Оценив мой интерес к его судьбе, он закурил перед сном свою вонючую сигаретку и с удовольствием выплеснул мне историю его детройтских мытарств.

Тон, выбранный им в общении со мной, постепенно обретал поучительно-рекомендательное звучание. Мол, мне, туристу ещё много чего надо объяснять. Но жизнь в Америке и советы таких бывалых как он, изменят моё наивное представление о многих вещах.

Я не стал оспаривать или выражать сомнение, просто признал его богатый жизненный опыт и просил рассказать о тюрьме.

Из его нелитературного fuck'n бормотания я понял, что он провёл несколько месяцев в тюрьме облегченного режима, и в целом, ему там понравилось. Особенно он отметил отсутствие повседневных забот о рентной плате за жильё, о питании и прочей суете, которая отравляет жизнь на свободе. С его слов, он там классно провёл время, отдохнул и даже обрёл некоторые навыки, например, игры в настольный теннис.

Я осторожно спросил его, не желает ли он устроиться на такой отдых и во Флориде, чтобы не платить каждую неделю за это койко-место? Однако, в ответ мой собеседник, сначала мирно, а затем угрожающе захрапел…

Не получив от него ответа, я настроился и влился в ночную музыкальную радио струю. Продолжая думать об услышанном, я допускал, что этому парню понравилось тюремное времяпровождение, ибо, только за сегодняшний вечер я наблюдал, как он дважды ездил на своей машине в гастроном за пивом, будучи хорошо нетрезвым. Хотя туда пешком можно пройти за пять минут.

Иногда, по вечерам после работы меня вылавливали дома Брайн и Дженис. Они не очень навязчиво приобщали меня к своей религии, но как-то всегда складывалось так, что говорил больше я. И они не скрывали своего интереса к моим наблюдениям.

А по движению визитёров, посещавших моих соседей, я понял, что мелкие торговцы наркотиками нашли в их лице постоянных покупателей и ненавязчиво удовлетворяли спрос.

Насколько я догадывался, тратился на зелье, в основном, наш долговязый сосед из другой комнаты. Вероятно, его участие в ковровом бизнесе обеспечивало его регулярными заработками, которые он в свободное от работы время спускал в дым. Мой молодой сосед по комнате безотказно помогал ему в этом.

Скоро, по некоторым переменам в поведении долговязого и по доверительным намёкам моего комнатного соседа, я понял, что тот уже не ограничивает себя курением травки и пивом, а налегает на более действенные средства.

Однажды утром, сидя на крыльце с порцией горячего, душистого колумбийского, мне пришлось познакомиться с работодателем нашего соседа.

Тот подъехал к нашему дому и привычно просигналил. Но из дома никто не вышел. Тогда он спросил у меня, дома ли его работник. Я ответил, что сегодня ночью был здесь. Тот, проявляя признаки недовольства, спросил разрешение пройти в дом. Я не возражал.