Дэвид Бирн - Весь мир: Записки велосипедиста

Танцовщица вновь обходит комнату, но теперь купюры засовываются в ее лифчик. Время от времени она исполняет нечто вроде примитивного лэп-дэнса: усаживается на чьи-то колени (мужские или женские, без особой разницы) и подпрыгивает вверх-вниз. Скорее смешно, чем сексуально, все в рамках приличий! И, хотя это точно не «танец живота», все отлично проводят время. Не считая мужчины, сидящего слева от меня (весь вечер он только и делает, что перебирает четки, а девушек просит проходить мимо), все вокруг изредка пробуют танцевать сами — с девушками или друг с другом. Все смеются, наполняют стопки и бокалы, поют, кричат и лепят грязные старые банкноты на кожу танцовщиц. Глотающие водку казахи уже здорово набрались, но ведут себя вполне благопристойно. И, поскольку у танцовщиц нет необходимых для «танца живота» животиков, несколько девушек стягивают рубашки с гостей, чьи объемистые животы гораздо лучше подходят для этой цели.

В разгаре веселья снаружи начинается какая-то возня, и мы обнаруживаем за дверью бригаду местных телевизионщиков, возглавляемых ведущим популярных ток-шоу (который немного напоминает Фиделя Кастро: он бородат и носит униформу цвета хаки). До выборов в Турции остается не более недели, и он опрашивает жителей трущоб об условиях, в которых тем приходится жить. Его окружает толпа танцовщиц, уличных мальчишек и хозяева заведения.

Мне говорили, что результат этих выборов, как и множества других голосований в странах центральной Азии и бывших советских республиках, продемонстрирует, до какой степени население этих стран жаждет вернуться к более стабильному миру — основан ли тот на вере в коммунизм или на ценностях фундаментализма. Говорят, что местные фундаменталисты очень хорошо организованы, в отличие от современной светской молодежи, которая в большинстве своем настроена апатично и не желает думать о политике. Говорят, религиозные партии даже набирают очки за счет голосов турецких граждан, живущих в Германии и Австрии. Говорят, они готовы оплатить перелет туда-обратно, лишь бы заполучить лишний голос. Естественно, все это рвение лишь нарастает в отдаленных от Стамбула восточных областях страны, где к тому же годами продолжается война с курдами.

Здесь пропасть между богатыми и бедными не меньше той, которая пролегла в Соединенных Штатах, хотя в Стамбуле не увидишь, как это бывает в Нью-Йорке и других городах, настоящих нищих, отвергнутых обществом. Эта страна действительно лежит на границе Востока и Запада, тут есть где развернуться конфликту между вестернизацией (хаос демократических свобод и бездушие капитализма) и образом жизни, подчиненным традиции, вверяющей человека праведному покровительству Бога.

На следующий день я качу к великолепному дворцу Топкапи, туристическому магниту, чтобы увидеть его Музей гарема. Размеры дворца и украшающие его стены орнаменты просто невероятны, но еще больше меня захватывают выставленные в нем реликвии. В других странах, в других уголках мира подобные святыни показывали бы в храмах или специально выстроенных раках, но здесь они собраны вместе в музейном зале. Волос Пророка, отпечаток сандалии Магомета, кость руки Иоанна Крестителя, множество других черепов и костей демонстрируются в обычных витринах — словно утверждая успех Ататюрка, превратившего страну в светское государство.

Волосы Пророка, дворец Топкапи, Стамбул, 1992

След Пророка, дворец Топкапи, Стамбул, 1992

Я кручу педали по мосту через Рог, к гостинице, а вечером обедаю с дамой, устраивающей концерты в Стамбуле, и парой ее секретарей. Алев (так ее зовут) настроена прямо и решительно, ее секретарь Дэниел (я уверен, что зовут его как-то иначе; наверное, это англизированный вариант) встречал меня в аэропорту. Слегка женоподобный, он недавно прибыл сюда из центральной Азии (точнее, Казахстана) с остановкой в Москве. В общем, в Турции он совсем недавно и еще не успел отрастить усы, традиционно считающиеся атрибутом мужественности. По уверениям Алев и ее помощников, эти то и дело попадающиеся на глаза усищи указывают на определенный тип жителей Анатолии. Оказывается, мои друзья «считывают» с лиц дополнительные сведения: примерно так же, как я привычно распознаю людей с прическами «маллет» [14] Волосы подстрижены коротко спереди и по бокам, а сзади оставлены длинными — не менее 8-10 сантиметров. . Наверное, это говорит о моих друзьях как о людях, слегка динстанцирующих себя от сограждан.

За пять лет существования своей компании Алев занималась в основном организацией рэйвов и танцевальных вечеринок (в смысле техно и хауса, не балета). Фестиваль, на котором я буду выступать, должен пройти на пляже Черного моря, примерно в полутора часах езды отсюда. Они назвали его «Alternatif Festival»: будет большая сцена, туалеты, все обычные для европейских музыкальных фестивалей постройки и столь же обычный набор спонсоров: производители джинсовой одежды, пиво «Карлсберг», радиостанция и телеканал CNBC.

Выясняется, что изначально фестиваль планировалось провести рядом с поселком, в котором местная «мафия» почти построила здоровенный клуб. Когда он откроется, туда, как эти люди надеются, со всех окрестностей начнет стекаться публика. Имея налаженные связи с местными военными (а в Турции на территории, не подчиненной городскому муниципалитету, военные выполняют функции полицейских), «мафиози» вроде как потребовали от них содействия в «провале» фестиваля. «Мафия», как считают мои сотрапезники, видит в фестивале будущего конкурента своему клубу. Похоже, за последние дни противостояние обострилось: военные издали предупреждение, в котором называют фестиваль «потенциально опасным» мероприятием. Там же перечисляются и конкретные опасности: угроза жизни для купающихся, лесные пожары в округе и возможное присутствие наркотиков.

Алев призналась, что была вынуждена обратиться за помощью к нескольким местным чиновникам, кое-кто из которых — мусульмане-фундаменталисты. Можете себе представить?.. Во-первых, они явно не захотят обсуждать что бы то ни было с женщиной, а во-вторых, по определению считают фестиваль, а также и всю западную музыку вообще дьявольскими происками. «Извини, девочка, ничем не можем помочь».

Тогда устроители «Alternatif Festival» изложили свои обиды правительству страны. Это может показаться чересчур большим скачком — от местных властей до федерального правительства, — но здешняя коррупция засела настолько глубоко, что волей-неволей приходится совершать этакие «лягушачьи» прыжки, чтобы победить ее. Наши приятели-фестивальщики решили увязать свое право устроить музыкальный фестиваль с «подвешенным» вопросом о членстве страны в Евросоюзе, куда Турция очень хочет попасть. Как проведение рэйвов может способствовать членству в Евросоюзе, остается за гранью моего понимания.