Игорь Можейко - 7 и 37 чудес

Отлучки Миндона создали благоприятную почву для заговора в Мандалайском дворце. Во главе его стали два старших сына Миндона, которым надоело жить в тени отца и дяди.

И вот 18 июня 1866 года в опустевшем дворце заседали наследник престола с министрами. Они занимались текущими государственными делами. Внезапно вбежал гонец с криком: «В городе пожар!»

Когда наследник выбежал из тронного зала, то увидел, что навстречу, закалывая немногочисленных гвардейцев, бегут вооруженные люди. Уже сам вид вооруженных людей на территории дворца говорил о том, что случилось нечто необычное. Ни один человек, кроме королевских гвардейцев, не имел права появиться внутри дворцовой стены с оружием. За это наказание было одно – смерть.

Через несколько минут наследник престола был мертв. Один из принцев-заговорщиков поднял его отрубленную голову и закричал:

– Мы победили!

Министры и принцы, оказавшиеся во дворце, были убиты, и теперь заговорщикам оставался только один шаг до полной победы: добраться до пригородного дворца и убить ничего не подозревавшего Миндона.

В городе, подожженном заговорщиками (чуть ли не половина столицы выгорела в тот день), вряд ли кто заметил, что во дворце происходит переворот, и мятежники добрались до временного дворца без всяких затруднений. Там, на его пороге, их встретила стража во главе с министром Кинвун Минджи (крупнейший бирманский политический деятель прошлого века, он впоследствии возглавил два бирманских посольства в Европе для того, чтобы добиться помощи Бирме со стороны Франции и России).

Охрана была перебита, а сам Кинвун потерял от ран сознание, и это его спасло: нападающие решили, что министр мертв. Но несколько минут, в течение которых охрана пыталась задержать заговорщиков, решили судьбу короля. Миндон успел выбежать из пригородного дворца через задний ход и с верными офицерами бросился к городу.

Заговорщики допустили роковую ошибку. Они не оставили отряда в самом Мандалайском дворце.

Миндон успел туда первым. Со всех сторон сбежались слуги, солдаты, чиновники, спрятавшиеся от заговорщиков в бесчисленных помещениях дворца. В несколько минут Миндону удалось организовать оборону дворца, и, когда заговорщики вернулись, было поздно. Штурм был отбит, им пришлось бежать к Иравади, где они захватили пароход и поплыли на нем вниз по реке, грабя прибрежные деревни. А спустя несколько дней, настигнутые верными Миндону частями, они перешли через границу в Британскую Бирму (в южные области, захваченные англичанами). Там они попросили у англичан политического убежища и получили его. Англичанам было выгодно иметь в своем распоряжении претендентов на престол.

После этого печального инцидента Миндон не осмеливался заранее назначать наследника. Он так и умер, не назвав ни одного из принцев, и это привело к открытой борьбе за трон немедленно после его смерти. В этой борьбе победили родственники одного из младших принцев, Тибо, и он, человек слабовольный, игрушка в руках придворных интриганов, занял бирманский трон.

Когда англичане в 1885 году начали последнюю войну против Бирмы, они мотивировали ее жестокостью Тибо, дикими нравами, царящими в Мандалайском дворце, и так далее…

Не успели еще вырасти деревья, посаженные вокруг дворцовых зданий, и запылиться колонны в бесконечных переходах, не успела потускнеть позолота на многоярусных крышах, как дворец опустел. Бирма потеряла независимость.

Англичане, поднявшись на канонерках вверх по Иравади, сломили сопротивление гарнизонов прибрежных крепостей. Война закончилась в несколько дней: мушкеты и разномастные пушки бирманцев не могли конкурировать с дальнобойными орудиями ее величества.

Беззащитный Мандалай встретил завоевателей настороженной тишиной пыльных улиц. Ворота дворца были широко распахнуты. Английский полковник вошел в зал аудиенций, где на громадном троне ждал его побежденный король. Полковник не желал вступать в переговоры, он приказывал.

В ту же ночь арестованный король Бирмы был увезен вниз по Иравади.

Английские солдаты грабили дворец. Некоторые дворцовые здания были разрушены, другие сгорели, но в целом дворец все-таки сохранился и простоял еще несколько десятилетий, заброшенный, пыльный, но все равно великолепный.

В 1942 году, во время второй мировой войны, обойдя с севера Сингапур, неприступную английскую базу в Юго-Восточной Азии, японские войска ворвались в Южную Бирму. Спустя несколько недель английские войска оставили всю южную часть страны и отступили к Мандалаю. Но и здесь они задержались ненадолго: части англичан спешили к Иравади, к ее главному притоку Чиндвину, к перевалам, ведущим в спасительную Индию.

Однажды утром жители Мандалая проснулись от взрывов бомб и пулеметных очередей. Японская авиация бомбила город. Несколько зажигалок попало во дворец.

Сухое дерево занялось быстро. Громадными, до неба, факелами пылали многоярусные крыши и золоченые колонны тронных залов.

К вечеру дворца не стало.

Копия его, пять на пять метров, построенная из тикового дерева, хранится в Рангунском национальном музее.

Природа, которая в пустыне и сухих степях тысячелетиями хранит законсервированные песками храмы и крепости, совсем по-иному обращается с ними в тропиках, в джунглях. Стоит людям уйти из дома, из города, как уже через год кусты и побеги бамбука раздвинут плиты площадей, лианы оплетут стены домов и зеленые пятна травы разукрасят крышу. Пройдет несколько десятилетий, и стены, разорванные могучими корнями, рухнут, провалятся кровли и быстро разрастающиеся деревья закроют кронами остатки зданий. Еще быстрее зарастают каналы и водоемы, пропадают в кустах дороги и затягивается невидимой плесенью времени людская память.

Так почти исчезли следы монских государств Южной Бирмы и Таиланда, Ченлы, Тьямпы, Фуннани – города их когда-то были населены сотнями тысяч людей, храмы их гордо высились на площадях, и дворцы, позолоченные, обширные, с лабиринтами комнат и залов, казались неподвластными времени.

Есть два исключения в Азии. Это Боробудур и Ангкор. Лишь ступа, построенная тысячу лет назад на Яве, и храмы средневековой столицы Кампучии не сдались перед натиском леса. Только воистину великие строители могли создать эти здания. И величайшие из них творили в Ангкоре.

Еще сто лет назад об Ангкоре почти никто не знал. Ни европейские ученые, ни сами кхмеры. Так надежно спрятали его джунгли.

Французский натуралист Анри Муо, путешествуя по отдаленным областям Кампучии, услышал легенды о «потерянном городе». Легенды эти, обычные в восточных странах, не привлекли бы его особого внимания, не повторяйся они снова и снова с точным адресом города, который видели и охотники, и рыбаки, и крестьяне из приозерных деревень.