Николай Урванцев - Два года на северной земле

Древесной растительности здесь уже не видно. Цветет морошка, желтеют альпийские полярные маки. Кулички и ржанки в брачном пере. Здесь еще только наступила полярная весна.

Погрузив катер на борт и без того доотказа загруженного судна, тронулись дальше, взяв курс «а Новую Землю, где необходимо найти двух охотников-промышленников для Земли Франца-Иосифа.

Погода начала портиться, нахмурилось, изредка брызжет мелкий и холодный дождичек, задул свежий нордост. От архангельской жары осталось одно воспоминание.

Обводы у нашего судна ледокольные, то есть днище имеет овальную форму, почему даже небольшое волнение вызывает уже ощутимую качку. Несмотря на относительно небольшой ветер, волны уже перекатываются через нос и иногда хлещут на палубу. Бедным собакам приходится туго. Их загородки стоят открыто по бортам на верхней палубе под дождем и брызгами волн. Обратились за разрешением их выпустить, чтобы животные могли сами укрыться от непогоды, иначе холодное купанье, к которому ездовые собаки мало привычны, может вывести из строя многих из них. Получив разрешение, отодрали с Журавлевым нижние доски, и нужно было видеть, как моментально пленники рассыпались кто куда: под лодки, катера, ящики, под защиту кают на подветренную сторону. Каждая облюбовала себе местечко по вкусу и в дальнейшем свирепо его отстаивала от покушений непрошенных захватчиков, Некоторые, более догадливые, поселились около камбуза, а два наиболее проворных забрались даже в котельную.

Столуемся мы все в кают-компании в две смены из-за недостатка места, но сегодня благодаря качке многие отсутствуют. В каюте корреспондентов — прямо форменный лазарет: стонут, охают; вероятно потом появится красочное описание чудовищного по силе десятибального шторма, от которого едва не погиб бедняга «Седов». Из нашей экспедиции подвержен качке лишь Г. Ушаков, остальные к ней равнодушны, а у Ходова по этому случаю даже возрос чудовищно аппетит.

На следующий день, 18 июля, подошли к Новой Земле и стали на якорь в Белушьей губе, расположенной на западном берегу Южного острова. В глубине бухты лежит наиболее крупное селение Новой Земли — становище Белушье, примерно из 10 домиков. Жителей около 80 человек, считая и детей. Здесь имеется школа-интернат для местного населения и находится Новоземельский совет.

Всего на Новой Земле в настоящее время насчитывается около 280 жителей. Из них большинство ненцы, переселившиеся еще лет 50 назад преимущественно с Югорского полуострова. Есть и русские промышленники-зверобои вроде нашего Журавлева, главным образом выходцы из Шенкурского района. Большинство из них живет и промышляет уже много лет, но постоянными жителями, в противоположность ненцам, они все же в большинстве не являются, так как, поработав здесь как на отхожем промысле несколько лет, уезжают обратно на родину.

Промышляют на Новой Земле, главным образом, морского зверя: нерпу, морского зайца, белуху, моржа. Последний, впрочем, в значительной степени выбит, и редко кто из промышленников может похвастать его добычей. А ранее здесь имелись моржовые лежбища в сотни голов. То же можно сказать и относительно белого медведя.

В августе у западного берега ловят треску и гольца (род лососи).

Центр тяжести теперешнего промысла лежит в добыче песца, которого ловят капканами, разбрасывая заблаговременно по осени привады из мяса морского зверя, птичьих яиц и сала. Зимою около привад расставляют капканы, замаскированные снегом. Промысел в песцовые урожайные годы очень добычлив, но требует большой сноровки, прекрасного знания биологии зверя и наблюдательности. Хорошие промышленники, вроде нашего Журавлева, в благоприятный год добывают до 250 и более штук.

Еще лет десять назад Новая Земля славилась обилием дикого оленя. Так, например, в 1918 году один из промышленников на Гусиной Земле убил их за год 170 штук. [8] А. И. Зубков, Дикие олени Новой Земли, Труды Арктического института, т. XXII, Лнгр., 1935 г. По словам Журавлева, добывали так много, что оленье мясо не ели даже собаки. Нередко промышленник брал только шкуру да язык, являющийся деликатесом, остальное за ненадобностью бросал. На хороших собаках с дальнобойной винтовкой охотник преследовал (найденное стадо нередко до тех пор, пока не выбивал его начисто. Это облегчалось еще тем, что внутренняя часть Новой Земли представляет гористую щебенистую пустыню или ледники, которых олени избегают. К настоящему времени промысел оленя из-за столь варварских методов охоты ничтожен; свежего мяса для населения нехватает, и его приходится завозить извне. Сделаны попытки разведения домашнего оленя, но дело подвигается туго, так как акклиматизируется он в здешних суровых условиях с большим трудом. Быть может с большим успехом удалось бы разведение гренландского мускусного быка, более выносливого и неприхотливого на пищу, но, к сожалению, опытов в этом отношении еще не делалось.

В настоящее время промышленники организованы в артели, но дело пока подвигается туго, так как все испокон веков привыкли работать индивидуально и не умеют еще использовать преимущества коллективной работы. Сказывается также и общий упадок промысла, дезорганизованного неумелым, подчас хищническим хозяйничаньем дореволюционных прошлых лет, В общем новоземельцам нужно много поработать, чтобы вновь наладить хозяйство острова и сделать его рентабельным. Нынешний же год оно, говорят, потребовало дотации 270 тысяч.

В Белушьей простояли до вечера. Начальнику станции Земли Франца-Иосифа И, М. Иванову удалось договориться в поселке с одним из промышленников. Забрав его на борт вместе с немногочисленным багажом и упряжкой собак, вечером тронулись в становище Малые Карм акулы, где нужно взять уже законтрактованного второго охотника. Из-за туманной погоды и плохого фарватера в бухту зашли только на другие сутки днем, хотя здесь ходу не более 7–8 часов.

В бухте на якоре стоит шхуна Комсеверопути «Белуха» (бывшая «Хобби»), отправляющаяся в плавание вдоль берегов западного Таймыра, где она будет строить становища и высаживать промышленников, часть которых берет отсюда. Затем суденышко имеет поползновение пройти до мыса Челюскина и даже оболнуть его, если, конечно, позволят льды, форсировать которые оно, безусловно, не в состоянии. Вторая шхуна Комсеверопути «Зверобой» (бывшая «Браганца») пойдет в устье реки Пясины, где также устроит зимовье и высадит промышленников. Еще в Архангельске ко мне заходил геодезист с этой шхуны справиться, где стоит поставленный мною на устьи еще в 1922 году астрономический пункт.

Пока перевозили промышленника, его собак и имущество, часть публики поехала на охоту на птичий базар, расположенный при входе в бухту на скалистом островке, сложенном из поставленных на голову овит глинистых и граувакковых сланцев. Островок имеет не более 200–250 м в поперечнике и образует в сущности «скалу с плоской, гладкой вершиной и отвесными скалистыми обрывами 30–40 м высотой, спускающимися прямо в море.