Тур Хейердал - Приключения одной теории

Искусственно построенная гипотеза рассыпалась, словно карточный домик, когда начались раскопки. Их проводили квалифицированные археологи, вошедшие в состав экспедиции Хейердала: Э. Н. Фердон (тогда сотрудник музея в Нью-Мексико, ныне заместитель директора Государственного музея в Аризоне, США), У. Меллой (профессор, руководитель кафедры этнологии Уайомингского университета, США), А. Шельсволд (тогда заведующий археологическим отделом Ставангерского музея, ныне главный археолог собрания древностей Ослокского университета, Норвегия), К. С. Смит (профессор, руководитель кафедры этнологии Канзасского университета, США), а также археологи Г. Фигероа и Э. Санчес, сотрудники университета Сантьяго (Чили).

Археологи норвежской экспедиции показали, сколь несовершенна картина, нарисованная Метро, который ограничил действительность искусственным горизонтом.

На острове было древнее население с совершенно неполинезийской культурой. Постепенно в связи с новыми волнами переселенцев возникло сходство между культурами Пасхи и других островов. Мало-помалу за более чем тысячелетний период появляются те элементы, которые Метро считал полинезийской основой. В последний период развития всецело преобладают полинезийские элементы. Их значение возросло в пору, когда происходила миграция населения под влиянием европейцев (большую роль тут сыграли миссионеры). Загадка острова Пасхи была решена, и это решение хорошо согласуется с гипотезой, разработанной Хейердалом.

Из публикаций Хейердала, посвященных острову Пасхи, мы включили в сборник статью о статуях. Статуи на Пасхе не только символ, их появление и дальнейшая судьба отражают смену различных этнических слоев. Кто укажет истоки вдохновения ваятелей, у того в руках будет ключ от загадки острова.

Эта статья по сравнению с «Аку-Аку» пополнилась новыми впечатлениями Хейердала. Кроме того, в статье он дал обзор истории исследования острова и указал на тесную связь этой истории с трагическими событиями, уничтожившими последнюю островную культуру.

В основу главы лег доклад, прочитанный в Шведском обществе антропологии и географии в Стокгольме 24 апреля 1962 года. Доклад был напечатан в журнале «Имер», Э 2, стр. 108-124, 1962.

Трудно найти другое место на земле, где между географией и этнологией было бы такое парадоксальное соотношение, как на острове Пасхи. На этом засушливом и бесплодном клочке земли, самом уединенном во всем Тихом океане, больше замечательных археологических памятников, чем на любом из более крупных, плодородных и легкодоступных островов и архипелагов, лежащих западнее. Конечно, естественно, что Тихий океан в силу своих географических особенностей – множество обитаемых островов разбросано на площади, занимающей более половины всего земного шара, – ставит перед этнологами больше проблем, чем любой другой из океанов. Но как-то неожиданно, даже несуразно, что именно остров Пасхи, самый обособленный и труднодоступный из десятков тысяч тихоокеанских островов, привлек всеобщее внимание обилием своеобразных археологических памятников. Пожалуй, столь же поразительно, что на острове, занимающем в географическом и археологическом отношении совершенно особое положение, не проводили археологических исследований вплоть до приезда туда экспедиции, о которой здесь пойдет речь.

Первым из европейцев поселился на острове Пасхи в 1864 году французский миссионер Эжен Эйро; ему и его коллегам по конгрегации «Святое сердце Иисуса и Марии» удалось перевернуть последнюю страницу изначальной истории острова. Закончился последний, трагический акт одной из самых удивительных драм, какие когда-либо разыгрывались на одиноком океаническом островке.

Никому из посторонних не довелось увидеть первых актов. Зрители прибыли на остров Пасхи, когда в разгаре было уже последнее действие. Только археология и другие науки, изучающие прошлое, могут помочь восстановить главные черты поры расцвета и величия острова. Раньше этого не знали, но теперь мы можем утверждать, что шли последние картины печального эпилога, когда первый европеец появился в поле зрения островитян, на несколько часов сошел на берег и был в Старом Свете объявлен открывателем острова. Это был голландский адмирал Роггевен. Под вечер дня пасхи в 1722 году он приблизился к неведомому острову.

Утром следующего дня, когда солнце выглянуло из-за горизонта, три корабля подошли ближе, и моряки увидели островитян – людей с разным цветом кожи. Они сидели на корточках перед кострами, разведенными вдоль вереницы исполинских статуй, и, склонив голову, молитвенно поднимали и опускали руки. Как только солнце взошло, они упали ниц на землю, головой на восток, а костры перед каменными великанами продолжали гореть. Уже тогда статуи были настолько старыми, их так источило дождями и ветром, что Роггевен смог отломить кусок от одной из них; он заключил, что истуканы вылеплены из глины и земли, замешанных с камнями. Голландцы провели на острове всего один день.

Прошло почти пятьдесят лет, прежде чем испанец Фелипе Гонсалес и его спутники вновь открыли остров. (Это было в 1770 году. Вице-король Перу послал два корабля с приказом разыскать и аннексировать остров, о котором в Перу говорили, что он лежит примерно в 600 милях от материка на широте Копьапо и может оказаться тем самым островом, который видел Роггевен.) Испанцы не ограничились поверхностным осмотром статуй: один из них так хватил киркой по статуе, что искры полетели. Скульптуры казались им изваянными из очень твердого и плотного камня. По записям испанцев, головы десятиметровых истуканов были увенчаны большими цилиндрами из камня другой породы. На цилиндрах лежали человеческие кости, из чего был сделан вывод: статуи были не только идолами, но и местом кремации покойников.

И голландцы, и испанцы записали, что на острове Пасхи нет ни леса, ни канатов в достаточном количестве, чтобы воздвигнуть столь огромные статуи. Роггевен, как уже говорилось, считал, что скульптуры вылеплены из глины, но испанцы опровергли его мнение. От них удивленный мир впервые услышал о многочисленных каменных великанах, высящихся на голом, безлесном острове с примитивным населением, за тысячи километров от ближайшей суши. Два с половиной века загадка острова Пасхи прочно владела умами людей.

Через четыре года после испанцев на остров приплыл капитан Кук, а за ним – французы во главе с Лаперузом. Все ранние путешественники подчеркивали, что статуи очень древние, а примитивные люди, которых застали европейцы, никак не могли быть причастны к ваянию этих монументов. Кук заметил, что многие статуи повалены и лежат рядом с разрушенными каменными постаментами, напоминающими алтарь. Он обратил внимание и на то, что пасхальцы ничуть не заботятся о починке разрушенного.