Леонид Родин - Пять недель в Южной Америке

По американским источникам, Бразилия среди государств Нового Света занимает первое место по количеству человеческих жертв от змеиного яда. «Змееведы» США устанавливают, что число укусов ядовитыми змеями в Бразилии превышает 15 тысяч в год, из них 5 тысяч среди населения оканчиваются смертельным исходом.

Ученые янки с биржевой расчетливостью определили, что Бразилия ежегодно теряет 7 500 тыс. долларов от укусов змей, цинично оценивая «стоимость» каждого погибшего в расцвете сил и работоспособности работника в 1 500 долларов.

Столь невысокий «курс» человеческой жизни имеет объяснение в том, что «благородные белые» колонизаторы Бразилии ходят обутыми.

Должно быть только что приведенным выше коммерческим расчетом («потеря» Бразилией 7 500 тыс. долларов от укусов змей) объясняется организация в Сан-Пауло Змеиного института. Охочие до экзотики туристы тысячами посещают это учреждение, которое паулисты (жители города Сан-Пауло) называют Бутантан, а американцы — Змеиная ферма.

Казалось бы, благороднейшая задача стоит перед сотрудниками этого оригинального, воистину экзотического, учреждения-спасение человеческих жизней и борьба с последствиями укусов ядовитых гадов. Но что может сделать этот институт, находящийся на южной окраине страны, в огромном удалении от наиболее «змее-опасных» областей, население которых лишено какой бы то ни было медицинской помощи? По официальным сведениям, в Бразилии в 1944 г. было всего 13 760 врачей, сосредоточенных главным образом в крупных городах, 25 % населения совершенно не обслуживаются врачами.

К исходу четвертого дня мы спустились вниз. Заботливый доктор Жил прислал нам навстречу восьмиместный «форд» (пикап-лимузин), дожидавшийся нас в начале автодороги. Несмотря на усталость, наступившую уже темноту и мои настоятельные приглашения, наши помощники отказывались ехать с нами. Один уж было решился усаживаться в машину, но второй что-то сказал ему, и оба они пошли пешком оставшиеся 4–5 км.

Переводчик разъяснил нам наше естественное недоумение: «цветным» не полагается ехать вместе с белыми, да и для нас, дескать, это-по здешним порядкам — «нехорошо».

По просьбе Жила надо было отобрать по одному экземпляру всех растений для пополнения гербария заповедника. Оставаться еще на день мы здесь не могли, так как ожидалось, что 4–5 июня «Грибоедов» придет в Рио, и мы почти всю ночь разбирали с Леонидом Федоровичем собранную коллекцию.

Итог нашей работы в лесах заповедника: три цинковых ящика гербария, два мешка почвенных образцов и древесины, ящик и большой пакет с живыми растениями.

Утром к завтраку пришел Жил. Он живо интересовался нашими впечатлениями о заповеднике. Мы рассказали ему о густой сети государственных заповедников у нас в Союзе, охватывающих все природные особенности нашей страны. Он был искренне поражен, когда мы стали перечислять заповедники, которые приходили на память.

Еще более он удивился, узнав, какая большая научно-исследовательская работа проводится в наших заповедниках. Он жаловался, что до сих пор в бразильской науке очень сильно немецкое влияние, которое за послед-нее время усиленно вытесняется американским. Ученых — «настоящих бразилейро» очень мало.

Ему, Жилу, очень хочется посетить СССР, так как от многих иностранцев он слышал, что наука в России развита очень высоко. Он давно добивается командировки, но по не известным для него причинам в Министерстве земледелия, которому он подчинен по службе, ему обещают научную командировку только лишь в США.

Почти до полудня затянулась наша беседа. Наконец, после традиционной чашечки кофе, мы распрощались с приветливым директором Национального парка.

В наше распоряжение Жил предоставил тот самый пикап-лимузин, что встретил нас накануне в лесу. Убрав две задние скамейки, мы смогли разместить наши сборы. Жил сконфуженно передал через нашего переводчика о своем опасении, что бензина в баке может не хватить до Рио. Мы тотчас ответили, что бензин «берем на себя».

Мы решили ехать не прямо в Рио, куда шоссе идет почти все время вдоль уже знакомой железной дороги, а через лежащий неподалеку городок Петрополис, соединенный со столицей совсем недавно законченной авто-страдой.

На выезде из Терезополиса шофер остановил машину и о чем-то заговорил с нашим «традукторо»*. Оказалось, что он спрашивает, у какой фирмы мы предпочитаем брать бензин. Для нас это, понятно, не имело значения, но для шофера важно было купить горючее у той фирмы, где он известен уже как постоянный клиент. Он хотел бы заправиться у Форда.

— Ну, Форд, так Форд, — согласились мы.

Поехали дальше. Поворот, перекресток-и снова остановка у бензоколонки с большими буквами на синем поле, такой же шрифт, как на машинах «Ford».

На противоположном углу тоже бензоколонка, но уже «Esso», и на остальных углах перекрестка еще по фирме, предлагающей горючее: «Texas» и вездесущий «Shall». Все четыре конкурента на одном перекрестке! Понятно беспокойство шофера: тут не скроешься от взора Форда, если вдруг вздумаешь купить горючее у Шелла. И в порядке поощрения «верности» нашего шофера Форду рабочие окатили машину водой уже бесплатно.

Петрополис — город немного крупнее своего соседа Терезополиса. Он является тоже дачным местом, изобилуя в большей мере фешенебельными виллами и дачными коттеджами. На одной из уютных площадей мы увидели стоянку… извозчиков напротив ожидающих пассажиров такси. Пароконные экипажи на дутых шинах театрализованно-вычурно разукрашены, извозчики тоже, только что не загримированы. Извозчики здесь, в Петрополисе, сохраняются не как «транспорт», а лишь как развлечение, как своего рода музейная редкость, которой потешаются весельчаки-кариоки, «убивающие время» в Петрополисе.

За Петрополисом, лежащим в межгорной долине, широкая лента автострады легко взбегает на хребты, пересекает овраги и ущелья, прорезает голые скалы, либо теряется в гуще тропического леса.

Содержание дороги в хорошем состоянии доставляет немало хлопот муниципалитету Рио, на средства которого она построена для обслуживания избирателей и содержателей этого муниципалитета. После каждого дождя, если не размоет бурным потоком в каком-либо месте дорогу, то занесет смытой со склонов почвой или завалит глыбами камней. И тогда возле такого участка длинными вереницами выстраиваются шикарные автомобили, пока регулировщики пропускают их по временному объезду или мостику, вокруг которого теснятся измазанные потом и грязью полуголые дорожные рабочие. Реклама «Дорога Рио-Петрополис не зависит от погоды» обязывает муниципалитет быстро устранять повреждения.

С дороги открываются великолепные виды на горную страну, на ее долины с фермами и дикие ущелья, затканные густой сеткой лиан.