Леонид Родин - Пять недель в Южной Америке

За ужином снова были пустые места за столом: две недели в море все же не выработали «иммунитета» против морской болезни.

6 мая. Ночь была свежая, ветер дул с нашего борта и хорошо проветривал каюту. С утра небо затянуло тучами; к 12 часам разразился дождь мелкий, но такой густой, что видимость сократилась до 200–250 м.

Видели сегодня акулу; некоторое время она следовала за кораблем.

8 мая. Становится холоднее: сегодня наивысшая температура за день «всего» 26,5°. Но вода в океане крепко держит свои 28°.

Идем уже торной океанской дорогой: второй день часто встречаем корабли, особенно много сегодня.

Днем прошли полосу абсолютного штиля: ни ветерка, ни мельчайшей зыби. Океан неподвижен как никогда за весь путь.

Вскоре после заката наблюдалось редкое по яркости свечение моря. Светилась вся поверхность океана. Пена у носа, вдоль бортов и за кормой ярко фосфоресцировала бледно-зеленоватым светом. И в этой светящейся пене часто попадались еще ярче вспыхивавшие крупные огоньки.

Сила света от фосфоресцирующей пены была такая, что легко можно было рассмотреть стрелки часов (учтите, что это в темноте тропической ночи!).

Долго стоял я на носу «Грибоедова», любуясь игрой света в бурлящей пене внизу. Вдруг к кораблю со стороны быстро метнулось несколько торпедообразных тел. Это были дельфины. От соприкосновения с фосфоресцирующими микроорганизмами казалось, что они сами светятся. Дельфины подплыли к самому носу и пошли с такой же скоростью. К ним присоединилось еще несколько и еще.

Их скопилось у носа до полутора десятка. Им было тесно, временами они высовывали морды на поверхность, сопели и шумно вбирали воздух. Несколько минут продолжалось это состязание в скорости с кораблем, а потом дельфины поодиночке «сходили с ринга» — делали бросок в сторону и, описав светящуюся дугу, исчезали из поля зрения.

Это было такое необыкновенное зрелище, что мы созвали на нос почти всех пассажиров и моряков. После того, как дельфины исчезли и долго не появлялись новые, мы стали бросать за борт бутылки: они давали в темноте яркую вспышку при падении в воду.

Любовались звездами южного неба: действительно, великолепно созвездие Южного Креста; оно уже высоко поднялось на небосводе.

На боку лежит созвездие Ориона. Полярная звезда и Малая Медведица теперь не видны совсем. Мы уже прошли 18-й градус южной широты.

9 мая. Уже с самого утра открылись берега Бразилии. Небо ясное. Небольшая волна в три-четыре балла при попутном ветре силою пять-шесть баллов. Идем хорошо.

Вода в океане сегодня зеленая (до сих пор была синяя); вероятно, оттого, что близко материк.

Здесь уже «мелко»: всего «каких-нибудь» 600–800 м вместо недавних нескольких километров глубины.

Перед обедом слушали вечерний выпуск последних известий из Москвы. В нашей столице уже на исходе сегодняшний день. Разница во времени-7 часов. Наш радиоприемник «Ленинград» едва улавливает голос Москвы среди бурных каскадов джазовой музыки и рекламных объявлений, несущихся в эфире от берегов Америки.

Ночью 9 мая «Грибоедов» подошел к столице Бразилии — Рио-де-Жанейро и. бросил якорь на внешнем рейде.

В ночной тьме широкой полосой вдоль горизонта сверкали огни большого города. В некоторых местах огни взбирались на склоны гор, силуэт которых едва вырисовывался на черном небосводе.

С корабля был подан, обусловленный заранее по радио, сигнал ракетой. Вскоре на чернильной воде закачался и стал приближаться огонек. На правом борту «Грибоедова» засветили яркий прожектор. Через несколько минут подошел маленький катер с представителем порта.

Бразильские власти не пустили нас в порт Рио-де-Жанейро: будто бы много кораблей дожидается очереди у причалов и нет такого удобного места, где бы можно выгрузить астрономические приборы.

Враки все это! Захотели бы-нашли бы место и для причала и для выгрузки. Местные власти боялись, что прибытие советского корабля с советскими учеными вызовет в городе демонстрацию дружбы к Советскому Союзу.

Остаток ночи «Грибоедов» шел на юг к указанному нам порту Анградос-Рейс, у входа в бухту которого нас должен был встретить лоцман.

В обусловленном месте «Грибоедов» застопорил машины. Лоцман не появлялся. Отдали якорь.

Я проснулся еще до восхода, выглянул в иллюминатор: в предрассветном сумраке над легкой зыбью стелется туман. Вышел на палубу, прошел на нос: над туманом справа и слева вырисовываются фиолетовые гребни гор. Тишина. Издали доносится журчащий шум прибоя.

Окрасились серые клубящиеся тучи. Горы стали синеть. За кормой поднялось из океана солнце. Скрытый туманом свет его как бы растворился в нем и не давал тени.

Вахтенный матрос отбил четыре склянки (6 часов утра). Чуть приметный ветерок всколыхнул туман. Горы стали темно-зелеными. Медленно прояснялась даль впереди. Лучи солнца скользнули по воде, светлей стала зелень гор, обозначились темные долинки.

Стало видно, что мы стоим почти в начале бухты, врезающейся в гористый берег материка. Туман над водой стал таять, и вот он уже только у самых берегов клубится по склонам, собирается в ущельицах и долинках. Сплошным лесом покрыты склоны. Видны кроны пальм.

Теперь уж только в тени хребтиков остались клубы тумана, они сжимаются и легкими облачками поднимаются над горами.

Уже горячими стали лучи солнца и сочно-зелеными — берега.

В бухте видны мелкие островки. Снизу они обозначены белой каймой прибоя, а сверху одеты густой шапкой тропического леса.

Игрой зайчиков расцветилась мелкая зыбь голубовато-зеленой воды. От них нестерпимо режет глаза, а взгляду не оторваться, хочется любоваться ими еще и еще.

Послышалось издалека тарахтение мотора. Отраженное берегами эхо не позволяло определить, откуда доносится этот звук. Вскоре увидели маленький катерок. Различили красный с белым «международный» лоцманский флажок на мачте. Чертя треугольный след на воде, катерок подошел к борту и заглушил мотор. По шторм-трапу ловко поднялся лоцман: европейский костюм, суровое лицо испанца, красиво одетый темно-синий берет на седеющей голове. По старинной традиции капитаны и лоцманы в Бразилии-испанцы.

Катерок затарахтел снова, развернулся и пошел назад. На корме его флаг с гербом Бразилии: на зеленом поле в белом ромбе синий круг и на нем изображены пять звезд созвездия Южного Креста; через него идет лента с надписью «Ordem progresso» («Порядок и прогресс»). Вот оно в какую страну мы прибыли: «Порядок и прогресс». Знакомство с этим «порядком» у нас уже началось еще вчера ночью.