Те Ранги Хироа - Мореплаватели солнечного восхода

Когда епископ Тепано Жоссен услышал песнопение острова Пасхи, исполнявшееся якобы по дощечке, он записал слова, произносившиеся певцом, сличая их с различными знаками дощечки. На основе анализа записанного текста им были определены короткие названия отдельных знаков (некоторые из них очевидны, но многие сомнительны). Но несмотря на то что вся композиция преподносилась как песнопение, в ней не было связного смысла; очевидно, она была сымпровизирована на месте, чтобы удовлетворить желание белого человека услышать обрядовое пение по знакам на дощечке. Любой полинезиец умеет импровизировать. Однажды я сам, растягивая нараспев свое повествование, сымпровизировал песнопение для европейской аудитории, которая не понимала языка. Ни певец, выступавший перед епископом, ни я не имели ни малейшего желания мистифицировать слушателей, обоими нами руководило желание доставить им удовольствие.

Рассматривая вопрос о дощечках с точки зрения их, полинезийского происхождения, я склоняюсь к предположению, что исполнители песнопений ронгоронго первоначально вырезали фигуры, изображавшие Макемаке, и художественные мотивы, связанные с культом птиц на жезлах «коухау», которые они, выступая, держали в руках. Позже эти мотивы стали изображать на деревянных дощечках, которые полностью покрывались резьбой из-за естественного желания сэкономить место. Для полного использования материала на дощечках вытесывались или вырезались желобки, чтобы резьба образовывала правильные ряды. Обычная техника работы слева направо сочеталась с желанием поставить первый знак последующего ряда близко к последнему знаку предыдущего ряда. Это вело к расположению последовательных рядов по способу «бустрофедон». Художественное стремление избежать монотонного повторения небольшого числа знаков приводило к тому, что основные мотивы, заимствованные из культа птиц, стали разнообразить и добавлять новые, чисто декоративные изображения. Так дощечки стали произведением местного искусства и, подобно другим ценным вещам, получали собственные имена; то же самое происходило с нефритовыми украшениями в Новой Зеландии. Подобно другим полинезийцам, жители острова Пасхи знали свои песнопения и родословные наизусть. Они держали дощечки в руках, как ораторский жезл [66]).

Авторы псевдонаучных книг с пренебрежением отзывались о жителях острова Пасхи. Они нагромождали одно ошибочное утверждение на другое, изображая местное искусство и ремесла такими бедными и бездарными, что задача создания каменных изваяний стала казаться непосильным делом для предков современного населения острова.

«Загадка» острова Пасхи была запутана трактовкой декоративных дощечек как формы письменности, которая, как известно, чужда полинезийской культуре. Культура жителей острова Пасхи была приписана никогда не существовавшему мифическому народу только потому, что западная цивилизация в настоящее-время не в состояний производить каменные скульптуры без стальных орудий и перевозить их без помощи машин. Бесспорным, однако, остается тот факт что потомки Хоту-матуа использовали сырье своего маленького острова с такой изобретательностью, которая поставила в тупик западных ученых. Попытки откопать вымершую цивилизацию потонувшего материка, чтобы объяснить памятники, созданные силами жителей острова Пасхи, — это величайший из комплиментов, который когда-либо высказывали по адресу энергичного народа каменного века.

Отправляясь в свой путь с Гаваи'и, матери островов, находящейся в центре Полинезии, отважные мореплаватели держали курс на созвездие Меремере (Пояс Ориона), там они открыли и заселили новые a Гавайи [67], расположенные на 2400 миль к северу. Этот северный архипелаг тянется лентой с юго-востока на северо-запад и состоит из островов Гавайи, Мауи, Кахулави, Ланаи, Молокаи, Оаху, Кауаи и Ниихау. За Ниихау расположилось несколько скалистых островков и рифов. Когда на сцену выступили европейские мореплаватели, эти внешние островки не были населены, но Нихоа и Неккер с их скалистыми террасами, каменными изваяниями богов и оставшимися орудиями были молчаливыми, но красноречивыми свидетелями предшествующих посещений их полинезийцами.

Различные местные мифы о происхождении островов указывают на то, что древними учеными разных школ были созданы противоречивые теории. Хотя знаменитому Мауи на Гавайях также приписывают честь открытия огня и то, что он поймал солнце в петлю, все же местный рыбак отнял у него изобретение рыболовства, которое на других островах приписывается этому герою. Процесс вылавливания островов из моря описывается в песне мореплавателей, которые приглашали Лоно-каехо вернуться с ними с Таити на Гавайские острова.

Согласно мифу, Капу, обладатель такого длинного прозвища, ловил рыбу в Капааху и вытащил на своем крючке кусок коралла. Он собирался отбросить ненужную добычу в сторону, когда один жрец посоветовал ему принести в жертву богам свинью и прочесть соответствующую молитву, чтобы коралл мог вырасти в целый остров. Капу так и поступил, и коралл превратился в большой остров Гавайи. Воодушевленный своим успехом, Капу продолжал вылавливать из океана куски коралла; одну за другой приносил он в жертву свиней, а кораллы превращались в Мауи, Оаху и другие острова архипелага.

Другой миф повествует о самопроизвольном возникновении островов, явно отражая влияние теологии древнего Гаваи'и из архипелага Общества:

И вот появляется Гаваи'и-нуи-акеа, Великий Гаваи'и открытых просторов, Возникший из полной темноты.

Единственный в своем роде местный миф приписывает прародителю Уакеа (Пространство) сотворение островов при помощи брака с разными женщинами уакеа — гавайская форма таитянского Атеа; он также соответствует богу Ватеа на архипелаге Кука и новозеландскому Ранги (Небесное пространство). В гавайском мифе, точно так же как и в мифах архипелага Кука и Новой Зеландии, уакеа женится на Папе, которая в дальнейшем именуется Папа-ханау-моку (Папа, которая породила остров).