Луи Буссенар - Приключения в стране львов

Вскоре на борт погрузили припасы. Заполнились и угольные трюмы и цистерны для пресной воды, не осталось свободного места в продовольственных кладовых и камбузе.

Учитывая, что яхта собиралась отправиться в края, опасные для путешественников, Андре счел необходимым заменить две маленькие сигнальные пушечки, имевшиеся на борту, лафетными [57] Лафет — станок, на котором устанавливается и закрепляется ствол артиллерийского орудия с затвором. артиллерийскими орудиями четырнадцатисантиметрового калибра, а большая шлюпка с паровым двигателем, могущим работать как на дровах, так и на угле, была снабжена картечницей Норденфельдта [58] Норденфельдт Торстен — шведский инженер, изобретатель огнестрельных пушек и пулеметов. , с помощью которой крейсеры способны отбить атаку миноносцев. На Малайских островах [59] Малайские острова, Малайский архипелаг — самое крупное скопление островов на Земле (около 10 тысяч) между материковой Азией и Австралией. , где в последнее время развелось множество пиратов, «Голубая антилопа» могла стать для них желанной добычей, поэтому, идя туда, где сила стоит выше закона, нельзя было забывать старую и верную пословицу: «Хочешь мира — готовься к войне!»

…В хлопотах летели дни, но Андре, верящий слову, данному ему друзьями, не стал вступать с ними в переписку. К чему? Ведь каждый из охотников получил подробную инструкцию и, в точности последовав ей, явится к назначенному времени.

И вот до отплытия яхты остается всего лишь несколько часов. На палубе уже стоит в специальных загонах скот, сидят в клетках птицы; бараны, свиньи, кролики, куры, гуси, утки, индюшки блеют, хрюкают, гогочут и кудахчут, протестуя таким образом против заключения; это будет продолжаться до тех пор, пока их не начнет укачивать и они не замолчат.

Восемь часов утра. Завтра, точно в это время, поднятый флаг возвестит об отплытии яхты.

Андре встал с восходом солнца; он торопливо пил чай, перебирая толстую кипу разных бумаг. Молодой человек ждал почты, последней почты перед отходом корабля.

Два легоньких удара в дверь, и на пороге появился почтальон.

— У вас для меня ценные письма?! — сказал Андре с некоторым удивлением.

Да, — ответил пришедший и вынул из сумки пачку писем. — Их семь.

— Странно, — прошептал Бреван, расписываясь в получении и давая хорошие чаевые почтальону. Весьма довольный, тот откланялся и ушел.

Андре некоторое время колебался, прежде чем вскрыть наугад любое из этих писем — тяжелых, запечатанных каждое пятью сургучными печатями.

— Ну что ж, прочтем — наверное, это от моих друзей. Не изменило ли им в последний момент мужество? Клянусь, это было бы забавно!..

В первом конверте оказалось несколько денежных купюр и короткое письмо:

«Дорогой друг!

Человек предполагает, а Бог располагает.

Два месяца назад я был свободен, а теперь все изменилось.

Через три недели я женюсь.

Всякие объяснения, я думаю, излишни.

Поверьте, что только эта серьезная причина мешает мне поехать с Вами.

Впрочем, Ваше путешествие в обществе шести сотоварищей не станет менее приятным в мое отсутствие — а я потеряю очень много.

P. S. Поскольку я изменил своему слову в самый последний момент, я, по крайней мере, обязан возместить те убытки, которые Вы, по всей видимости, понесли из-за меня.

Здесь двенадцать банкнот по тысяче франков. Надеюсь, этого достаточно».

Андре не смог удержаться от смеха.

— Отлично! Один женится — и не может ехать, а другой, Барбантон, бросает жену и отправляется путешествовать. Ну что же, это равноценная замена.

Перейдем к следующему письму.

«Мой дорогой Андре!

Я слишком пристрастился к охоте на уток, и это не довело меня до добра. В прошлую зиму я часто бродил по своим болотистым владениям в Сен-Жюсте и подхватил там жесточайший ревматизм, который теперь приковал меня к постели. Я не знаю, сколько продлится приступ, но он, к сожалению, лишает меня счастья бороздить с Вами моря и океаны.

Если бы я был в состоянии добраться до Гавра, я бы непременно приехал, но меня мучают сильные боли, и я совсем не могу двигаться!

Рад бы в рай, да грехи не пускают!

Пожалейте же меня, несчастного калеку, и уезжайте всемером.

При сем прилагаю двенадцать тысяч франков, сумму, в которую я сам оцениваю мою неявку.

Не забывайте меня, я так одинок сейчас!

— Неплохую же «утку» подстрелил охотник! — насмешливо проговорил Андре. — Поглядим, что пишет следующий. То-то Фрике позабавится!

«Мой дорогой Андре!

Вы, конечно, знаете пословицу «Одним монахом меньше…»? [60] «Одним монахом меньше…» — сокращенный вариант французской пословицы «Одним монахом меньше — монастырь все же стоит».

Не обижайтесь на меня за то, что в последнюю минуту я изменил своему слову.

Два банкротства, последовавшие одно за другим, унесли половину моего состояния.

Мне необходимо оставаться в Париже, чтобы попытаться спасти хоть что-нибудь.

Как Вы понимаете, при таком положении дел я никак не могу ехать с Вами.

Извинитесь за меня перед нашими друзьями и верьте, что мысленно мы всегда будем вместе.

P. S. Двенадцать тысяч франков — достаточно ли это, чтобы возместить Ваши расходы?»

— Бедный малый! — сказал Андре все так же насмешливо. — Подумать только, половину состояния! Ладно, продолжим отлов «уток»… Как, неужели опять пословица?

«Мой дорогой друг!

«Давши слово — держись, а не давши — крепись». Все так, но, к сожалению, мы не всегда хозяева своему слову. Я знаю, что, не поехав теперь с Вами в неведомые края, я теряю единственную возможность сделать это.

Но могу ли я, не нарушив приличия, отправиться в путешествие при тех исключительных обстоятельствах, которые сейчас сложились?

Судите сами: скоропостижно скончался депутат моего округа. Избирательные комитеты насильно, против моей воли, выдвигают меня в депутаты.

Больше я себе не принадлежу. Я уступаю силе.

Плывите же всемером к тем солнечным берегам, которых я, быть может, никогда не увижу.

К сему прилагаю несколько банкнот по тысяче франков в качестве возмещения убытков.

На этот раз Андре не мог удержаться, чтобы не сказать, пожав плечами:

— Глупец!

В пятое письмо тоже была вложена предвещающая его содержание сумма в двенадцать тысяч франков, а начиналось оно, разумеется, пословицей:

«На нет и суда нет, не правда ли, Андре?

Не сердитесь на меня за то, что по страшной и таинственной причине я не явился на встречу.